Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Хотя «Майн кампф» заполнена искажениями фактов о его личной жизни, возможно, что Гитлер в ней правдиво описал свою болезненную реакцию на известия о ноябрьской революции и подписании перемирия со странами Антанты, полученные им в госпитале. По его словам, он испытывал острую боль за поражение Германии и жгучую ненависть к тем, кто, по его убеждению, «предал армию». Он жаждал мстить тем, кто прервал дьявольский спектакль и лишил его лавров победителя.

По окончании лечения Гитлер не покинул армию, а стал охранять лагерь военнопленных на границе с Австрией. Однако к концу января 1919 г. пленные русские и англичане отправились по своим домам, а Гитлер вернулся в Мюнхен.

Почти неизвестно, что делал Гитлер во время недолгого существования Баварской Советской Республики, но после свержения Советской власти он вновь вернулся в армию, поступив в бюро по делам печати и информации политического отдела 7-го (мюнхенского) командования. Вскоре, впервые после реального училища, Гитлер прошел краткосрочный курс «политического просвещения». После этого он получил должность «офицер-инструктор». В этой должности Гитлер выступал перед солдатами с беседами о Версальском договоре, который он сравнивал с Брестским миром, доказывая порочность первого и справедливость последнего. Здесь впервые Гитлер проявил себя как оратор, выступавший перед массовой аудиторией.

В сентябре 1919 года Гитлер получил задание от руководства политического отдела собрать информацию о возникшей в Мюнхене Германской Рабочей партии, во главе которой стоял рабочий Антон Дрекслер. Следствием этого задания стал очередной неожиданный поворот в жизни Гитлера – он стал членом, а затем руководителем партии, которую вскоре возглавил и переименовал в Национал-социалистическую рабочую партии Германии (НСДАП).

К этому времени в Германии, а также в различных странах Европы стали создаваться экстремистские националистические организации. Победа в России большевистской партии, разделявшей идеи социальной справедливости и пролетарского интернационализма, и последовавший затем подъем коммунистического движения в Западной Европе свидетельствовали о возрождении тех сил, которые казалось были окончательно сломлены в ходе Первой мировой войны. Революционные события в Баварии, Венгрии, Словакии, опасения того, что коммунисты, в отличие от склонных к реформизму социал-демократов, смогут быстро смести власть буржуазии во всех странах мира, ослабевшую после войны, заставлял правящие круги поддерживать новорожденный антипод коммунистического движения – фашизм.

Антикоммунистическая контрреволюция оформилась в виде фашистских движений в различных странах Европы, а затем и Америки. Являясь врагами социального равенства и интернационализма, фашисты возрождали дух воинствующего шовинизма, царивший в годы Первой мировой войны. Многие из них требовали пересмотра послевоенных мирных договоров. Даже в Италии, находившейся в лагере победителей, фашисты были недовольны Версальским договором, который не удовлетворил их захватнических аппетитов. В своих территориальных требованиях фашисты также получали поддержку правящих кругов своих стран, недовольных условиями послевоенного передела мира.

Наиболее крупное фашистское движение возникло в Италии. Оно получило название по своему символу – древнеримской фашине с топориком. Связанные вместе прутья должны были символизировать единство членов нового движения. Дуче (вождь) фашистов Муссолини, был, как и Гитлер, фронтовиком и собрал вокруг себя бывших ветеранов Первой мировой войны. В то же время в первых рядах сторонников Муссолини оказались поэт-символист Габриэль д'Аннунцио, художники-футуристы, видевшие в выступлениях фашистов возможность эпатировать публику.

Ненависть к «ноябрьским предателям» и фронтовой опыт объединяли Гитлера со многими членами нацистской партии. Сначала активно сотрудничал с нацистами один из ведущих генералов кайзеровской армии Эрих Людендорф. Многие рядовые участники нацистского движения также были бывшими фронтовиками. Из ветеранов войны с 1921 г. нацисты стали создавать свою «армию» – «штурмовые отряды» – Sturmabteilung (SA). Командирами штурмовиков были ветераны Первой мировой войны, такие как Эрнст Рем. В то же время, как и в Италии, к нацистам присоединялись люди из творческой интеллигенции, вроде поэта Экхарта, Розенберга и Геббельса. Они воспринимали шовинистические идеи через призму художественных образов и находили взаимопонимание с художником-самоучкой Гитлером.

Помимо них в то время в Германии многие люди испытывали жгучую ненависть к Версальскому договору и Веймарской республике, осуждали отторжение от Германии земель, на которых жили немцы, в пользу Франции, Бельгии, Дании, а также вновь созданной Польши. Сокрушались и по поводу утраты колоний в Африке и Океании. Германия понесла ощутимые экономические потери от непосильной контрибуции, наложенной странами Антанты. Оккупация Рура, осуществленная для взыскания германских долгов, вызвала в стране массовое сопротивление.

Миллионы немцев воспринимали происходящие события как злобную месть великой стране. Они испытывали национальную гордость за свои достижения в создании высокоразвитой цивилизации. Они по праву гордились великими учеными, мыслителями, композиторами, поэтами, драматургами, художниками и другими деятелями германской культуры. Заслуженно гордились они и сильными сторонами немецкого национального характера с его дисциплинированностью, организованностью, трудолюбием.

В то время в Германии уже давно была ликвидирована массовая неграмотность, существовал сравнительно высокий уровень образованности и росла тяга к пополнению знаний. У многих немцев давно сложились привычки постоянного чтения книг, газет и журналов. Переводчик «Майн кампф» на английский язык Ральф Мангейм обращал внимание на широкое знакомство немецких читателей с серьезной литературой: «Германия была страной высокой общей культуры, в которой существовала самая большая читательская аудитория в мире. В низах среднего класса существовала большая тяга к образованию. Тогда как в других странах такие люди читали легкие романы и популярные журналы, здесь поглощали работы по искусству, науке, истории, и, прежде всего, философии. Некоторые философские понятия стали газетными клише».

Однако, как и у многих других народов, эти бесспорные достоинства имели свои теневую сторону. Сравнительно высокий уровень образованности и информированности создавал у многих людей иллюзию всезнайства. Информация, которую поглощали многие немцы через чтение книг, зачастую делала их пленниками определенных концепций. Они не замечали ограниченность своего круга чтения и свою неспособность дать адекватную оценку тем или иным воззрениям. Уверенность в том, что они широко информированные и глубоко образованные люди, тормозила развитие способности критически оценивать собственные знания, суждения, моральные установки, а также поступки. Многим из образованных и информированных немцев, как и интеллигентам во всех странах мира, казалось, что они обрели иммунитет от лжеучений, дешевой демагогии и собственных предрассудков. Они не замечали, как исподволь их националистические и социальные предрассудки обрели непробиваемую броню в виде ссылок на вычитанное из книг, журналов, газет, речей государственных деятелей.