Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Чуйков : «Надо передать Геббельсу, что до капитуляции не может быть нового правительства».

Кребс : «Сделаем паузу. Создадим правительство…»

Чуйков : «После полной капитуляции».

Кребс : «Нет».

Соколовский : «У вас есть Геббельс и другие – и вы сможете объявить капитуляцию».

Кребс : «Только с разрешения Дёница, а он вне Берлина. Мы могли бы послать Бормана к Дёницу, как только объявим паузу. У меня нет ни самолета, ни радио».

Чуйков : «Сложите оружие, потом будем говорить о дальнейшем».

Кребс : «Нет, это невозможно. Мы просим перемирия в Берлине».

Чуйков : «У вас есть коды, шифры и так далее?»

Кребс : «Они у Гиммлера». (Чуйков писал: «Мы с Соколовским невольно переглядываемся.) «Если вы разрешите паузу, мы придем к соглашению».

Было принято решение отправить полковника Дуфвинга к Геббельсу. Чуйков позвонил начальнику штаба и приказал обеспечить переход полковника и одновременно связать наш батальон на переднем крае с немецким батальоном и таким образом установить связь Геббельса с армейским командным пунктом.

После ухода фон Дуфвинга беседа с Кребсом продолжалась. Генерал говорил: «Я думаю, уверен, что есть только один вождь, который не хочет уничтожения Германии. Это – Сталин. Он говорил, что Советский Союз невозможно уничтожить и также нельзя уничтожить Германию. Это нам ясно, но мы боимся англо-американских планов уничтожения Германии. Если они будут свободны в отношении нас – это ужасно…»

Соколовский : «А Гиммлер?»

Кребс : «Разрешите говорить прямо? Гиммлер думает, что германские войска еще могут быть силой против Востока. Он доложил об этом вашим союзникам. Нам это ясно, совершенно ясно!»

В 9.45 утра раздался звонок. Чуйков писал: «Советское правительство дает окончательный ответ: капитуляция общая или капитуляция Берлина. В случае отказа – в 10 часов 45 минут мы начинаем новую артиллерийскую обработку города. Говорю об этом Кребсу. – Я не имею полномочий, – отвечает он. – Надо воевать дальше, и кончится все страшно. Капитуляция Берлина – тоже невозможна. Геббельс не может дать согласия без Дёница. Это большое несчастье».

Соколовский : «Мы не пойдем на перемирие или на сепаратные переговоры, Почему Геббельс сам не может принять решение?»

Кребс (снова и снова): «Если мы объявим полную капитуляцию Берлина, то все поймут, что фюрер погиб. А мы хотим создать правительство и сделать все организованно».

Соколовский : «Пусть Геббельс объявит…»

Кребс (перебивая): «Но Дёниц – беспартийный. Легче решать ему. Пусть он и капитулирует, чтобы не нести напрасных жертв».

Соколовский : «Капитулируйте и объявите о новом правительстве. Мы вам дадим для этого рацию в Берлине. Вы свяжитесь и с правительствами наших союзников».

Кребс : «Да, Геббельсу, пожалуй, придется на это решиться. Может быть, можно мне поехать к нему?»

Соколовский : «Можете ехать. Мы говорим вам всё напрямую. У вас положение безвыходное: даже нет связи между Геббельсом и Дёницем. А после капитуляции Берлина мы дадим вам самолет или автомашину и установим радиосвязь».

Кребс : «Нас не арестуют? Все военные, которые руководят капитуляцией, останутся на свободе? Или мы будем считаться пленными?»

Соколовский : «Мы не знаем, каковы будут решения союзных правительств».

Кребс : «Я снова повторяю свой вопрос: что нас ждет после капитуляции?»

Соколовский : «Мы гарантируем членам нового временного правительства право снестись с союзными правительствами совершенно официально. Решения примут три союзных правительства и, повторяю, вам сообщат».

Кребс : «Мне надо узнать, что думает доктор Геббельс. Надо сказать ему о варианте капитуляции Берлина».

Тем временем началась артиллерийская подготовка. Пролетели советские самолеты. В это время вернулся полковник фон Дуфвинг с переводчиком. Чуйков писал, что переводчик был очень взволнован. Он говорил: «Когда мы шли, я кричал: «Не стрелять, мы парламентеры». Наши мне не ответили. Русский майор тянул провод для связи. На углу Принц-Альберт-штрассе он был обстрелян с немецкой стороны. Его ранило в голову. Я стал кричать, чтобы не стреляли. Сам пошел с кабелем. Полковник фон Дуфвинг снял шинель и оружие и направился с белым флагом вперед. Обстрел продолжался. Ранило несколько русских солдат и офицера – командира роты: они стояли неподалеку, ожидая связи. Но ее нет до сих пор. Со стороны русских она включена, а с нашей стороны – нет. Вероятно, боевая группа не была информирована. Что же теперь делать? Ждать связи или возвращения полковника? Русские сказали, что с их стороны полковнику будет обеспечено беспрепятственное возвращение».

«Вернитесь и обеспечьте переход полковника обратно, – распорядился Кребс. – Кто стрелял?»

«Должно быть, снайпер. Русский майор, очевидно, умрет. Жаль…»

Кребс оставался на командном пункте Чуйкова. Присутствовавших покормили завтраком. Во время завтрака Кребс вспоминал, как был на первомайском параде 1941 года в качестве помощника военного атташе. Он и Чуйков обменялись репликами, которые затем были использованы в фильме «Падение Берлина».

Кребс : «Первое мая у вас – большой праздник».

Чуйков : «А как же нам не праздновать сегодня – конец войны и русские в Берлине».

Наконец, была установлена телефонная связь с рейхсканцелярией. Кребс зачитал Геббельсу советские условия капитуляции:

«1. Капитуляция Берлина.

2. Всем капитулирующим сдать оружие.

3. Офицерам и солдатам, на общих основаниях, сохраняется жизнь.

4. Раненым обеспечивается помощь.

5. Предоставляется возможность переговоров с союзниками по радио».

Кроме того, Кребс сообщил Геббельсу, что по радио будет объявлено о предательстве Гиммлера. Геббельс потребовал возвращения Кребса, чтобы обсудить с ним все эти условия.

На прощание Кребсу было сказано: «Вашему правительству будет дана возможность сообщить о том, что Гитлер умер, что Гиммлер – изменник и заявить трем правительствам – СССР, США и Англии – о полной капитуляции. Мы, таким образом, частично удовлетворим и вашу просьбу. Будем ли мы помогать вам в создании правительства? Нет. Но даем вам право сообщить список лиц, которые вы не хотите видеть в качестве военнопленных. Мы даем вам право после капитуляции сделать заявление Союзным Нациям. От них зависит дальнейшая судьба вашего правительства».

Кребс : «Список лиц, находящихся в Берлине, который мы дадим, не будет рассматриваться как список военнопленных?»

Ответ : «Это обеспечено. Офицерам сохраним звания, ордена, холодное оружие. Мы даем право представить список членов правительства, право связи с Дёницем. Но всё это после капитуляции».