Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Выходец из дворянской семьи (отец был премьер-лейтенантом артиллерийского полка; мать была дочерью саксонского помещика), Иоахим фон Риббентроп в своих предсмертных воспоминаниях, написанных в нюренбергской тюрьме, с гордостью писал о древности своего рода, заметив, что один из его представителей «подписал Вестфальский мир» 1648 года.

Родившись 30 апреля 1893 г. в небольшом городке Везеле на Рейне, Риббентроп получил разностороннее образование. В детстве он обучался игре на скрипке и даже «подумывал о том, чтобы стать виолончелистом». Риббентроп свободно владел английским и французским, практикуясь в этих языках еще в юные годы во время продолжительных периодов пребывания во Франции, Швейцарии, Англии, США, Канаде. Однако в высших учебных заведениях Риббентроп никогда не обучался и в возрасте 17 лет поступил клерком в банк в Монреале, где и проработал полтора года. Затем он работал в фирме по строительству мостов и железнодорожных сооружений в Квебеке.

Проведя несколько месяцев в больнице из-за туберкулеза почки, которая была удалена, Риббентроп вернулся в Германию. Но вскоре он снова выехал в Северную Америку, где некоторое время жил в США, работая газетным репортером. Затем Риббентроп опять переехал в Канаду, где занялся самостоятельным бизнесом, о природе которого он не стал рассказывать в мемуарах, но не исключено, что он был связан с торговлей вином.

Однако после начала Первой мировой войны, оставив все свое имущество и тяжелобольного брата в Канаде, Риббентроп выехал в Германию, чтобы пойти на фронт. Находившиеся на борту судна, на котором ехал Риббентроп, были интернированы в Англии. Однако с помощью обмана и подкупа Риббентроп сумел выбраться в Германию. В годы Первой мировой войны Риббентроп служил на Восточном, а затем на Западном фронте, был несколько раз ранен и награжден «Железным крестом» I степени. Возвращаясь в Германию из Турции, Риббентроп попал в Россию и каким-то образом оказался вовлеченным в «уличные бои в Одессе», о которых потом вскользь упоминал в мемуарах.

После женитьбы в 1920 г. на Анелизе Хенкель, дочери состоятельного предпринимателя, Риббентроп основал свою импортно-экспортную фирму, которая, по его словам, «стала одной из крупнейших в своей области». Риббентроп умалчивал в своих воспоминаниях, что этой «областью» была виноторговля, хотя многие впоследствии говорили об этом.

Разразившийся в конце 1929 г. мировой экономический кризис ударил по экспортно-импортной фирме. Риббентроп воспринимал происходившие события как свидетельства надвигающейся катастрофы существовавшей общественной системы, в которой он до тех пор процветал. Риббентроп писал: «Зимой 1930/31 гг. стало ясно, что Германия окажется во власти коммунизма. Было очевидно, что ни буржуазные партии, ни обе церкви не в состоянии надолго воспрепятствовать этому. Единственным шансом остановить коммунистов был, по моему убеждению, национал-социализм. Я был тогда близок к Немецкой народной партии и с ужасом наблюдал упадок буржуазных партий… Когда я в 1931/32 гг. увидел, что Германия приближается к пропасти, то приложил все свои усилия, дабы помочь образованию национальной коалиции буржуазных партий и национал-социалистов».

Летом 1932 г. Риббентроп был посредником в переговорах между рейхсканцлером Папеном и Гитлером о создании коалиционного правительства. Однако Гитлер требовал себе пост рейхсканцлера, на что Папен не соглашался. В январе 1933 г. к Риббентропу обратился Гиммлер с просьбой вновь стать посредником в переговорах между Папеном и Гитлером. Многодневные переговоры, которые увенчались приходом Гитлера к власти, происходили при участии Риббентропа и порой в его доме в берлинском пригороде Далеме. В их ходе Риббентроп постоянно встречался также с Герингом, Фриком и другими видными нацистами.

Вскоре после прихода нацистов к власти, Риббентроп в феврале 1933 г. устроил у себя дома праздничный ужин, на который был приглашен Гитлер. Вспоминая высказывания Гитлера на этом ужине, Риббентроп писал: «Позиция Гитлера в отношении Советской России характеризовалась острейшей враждебностью. Здесь сказывалась его четырнадцатилетняя внутриполитическая борьба против лозунгов Москвы. В разговоре на эту тему лицо его стало жестким и неумолимым. В этом пункте – мне бросилось в глаза уже тогда – Гитлер был преисполнен фанатической решимости ликвидировать коммунизм до конца. И тогда, и позже при таком внутреннем возбуждении глаза его темнели, а речь приобретала удивительную резкость».

С первых же дней пребывания нацистов у власти Риббентроп выполнял не раз дипломатические поручения Гитлера на неофициальном, а затем и на официальном уровне. С весны 1934 г. Риббентроп стал уполномоченным по вопросам разоружения и в качестве такового встречался с видными деятелями Великобритании и Франции. Риббентроп создал свой аппарат из 200–300 сотрудников, которые собирали информацию о зарубежных странах.

С мая 1935 г. Риббентроп стал послом по особым поручениям. В этой должности он участвовал в подготовке англо-германского соглашения по военно-морскому флоту, чрезвычайно выгодного для Германии. Заметив, что Риббентроп был «тщеславным и бестактным», У. Ширер утверждал, что в начале переговоров он заявил своим британским партнерам, что «предложения Гитлера не подлежат обсуждению. Их либо следует принять, либо отвергнуть». Ширер писал: «Англичане приняли их».

11 августа 1936 г. Риббентроп был назначен послом Германии в Великобритании. Ширер полагал, что это был «наихудший выбор», так как, по мнению этого историка, он был «некомпетентным и ленивым, тщеславным как индюк, надменным и лишенным чувства юмора». По словам Ширера, такую оценку разделяли и многие в нацистском руководстве. Ширер приводил слова Геринга: «Когда я стал высказывать фюреру свои сомнения в пригодности Риббентропа для должности посла в Англии, Гитлер указал мне, что Риббентроп лично знаком с лордом Имярек и министром Имярек. На это я ему ответил: «Да, но трудность в том, что они знают Риббентропа».

Возможно, что в своих оценках Ширер опирался, прежде всего, на мнение «доброжелательных» коллег Риббентропа, вроде Геринга, которые никогда не упускали случая, чтобы сказать какую-нибудь гадость про своих товарищей по нацистскому руководству. Тем не менее, Ширер был вынужден признать, что Риббентроп на самом деле имел немало влиятельных друзей в Лондоне: «Среди них была миссис Симпсон, подруга короля». Впоследствии всем стала известна симпатия короля Эдуарда VIII к нацистской Германии.

В своих воспоминаниях Риббентроп писал: «При вручении моих верительных грамот король Эдуард VIII, одетый в адмиральский мундир и сопровождаемый министром иностранных дел Иденом, был исключительно любезен. Он расспрашивал меня о фюрере и в ясной форме повторил свое желание иметь хорошие германо-английские отношения. Это желание он высказал мне еще раньше, на одном приеме по случаю моего предыдущего визита в Лондон… Эдуард VIII к тому времени не раз показывал свое весьма дружелюбное расположение к Германии. Так, он тепло поддержал подготовленную мной встречу руководителей германской и английской организаций солдат-фронтовиков. По этому случаю он произнес речь, в которой высказал мысль: никто не способен содействовать развитию добрых отношений между Англией и Германией сильнее, чем люди, которые когда-то находились в окопах друг против друга. Речь эта привлекла к себе тогда большое внимание, тем более, что английский монарх, как известно, с речами вообще-то выступает редко».