Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

И все же успех германской армии был грандиозным. Курт Типпельскирх писал: «В результате сокрушительных ударов в Бельгии и Северной Франции перестали существовать, кроме бельгийской армии, 30 французских и 9 английских дивизий. Французы потеряли свыше половины своих кадровых дивизий и большинство подвижных соединений». Попытки французских войск оказать сопротивление были сломлены. 14 июня был без боя сдан Париж. 17 июня Франция капитулировала. Генерал Вестфаль писал: «Теперь всё побережье Атлантического океана от Нарвика до франко-испанской границы было в немецких руках. Империя Гитлера протянулась от Бреста на западе до окраин Брест-Литовска на востоке».

Вскоре Гитлер расширил географию боевых действий вермахта. В феврале 1941 г. на помощь итальянским войскам в Ливию был направлен корпус «Африка» во главе с генерал-лейтенантом Эрвином Роммелем. К апрелю немецкий корпус, с боями продвигаясь по африканской пустыне, вышел к ливийско-египетской границе.

Гитлер решил помочь Италии и в ее неудачной кампании против Греции. Одновременно им было решено напасть на Югославию. Начальник оперативного управления генштаба генерал Альфред Йодль так записал указания Гитлера на совещании военных руководителей 27 марта 1941 года: «Фюрер полон решимости, не ожидая заявлений о лояльности со стороны нового правительства, провести все подготовительные мероприятия для того, чтобы уничтожить Югославию как в военном отношении, так и как национальное единство. Не будет сделано никаких дипломатических запросов и не будет представлено никаких ультиматумов. Будут приняты к сведению заверения, которым нельзя доверять. Нападение начнется, как только будут готовы все необходимые для этого средства и войска. Важно приступить к действию возможно быстрее… В политическом отношении особенно важно, чтобы новый удар против Югославии был нанесен с безжалостной жестокостью и чтобы военные разрушения проводились с быстротой молнии». Аналогичными принципами руководствовались и при разработке планов нападения на Грецию.

В военных действиях против Югославии и Греции, начавшихся 6 апреля 1941 г., были использованы методы блицкрига. Югославская армия совсем не имела танков. Из 1000 самолетов пригодными были лишь 300. Противотанкового и зенитного оружия было мало. К тому же вражда между сербами и хорватами привела к тому, что во время мобилизации лишь 30–40 % призывников явились на призывные пункты. После сокрушительных авиаударов на территорию Югославии устремились танковые и моторизованные дивизии вермахта. 11 апреля Хорватия провозгласила независимость и потребовала отзыва хорватов из югославской армии. 17 апреля Югославия подписала капитуляцию.

Несколько дольше времени занял захват немцами Греции. Полковник Зельмар писал: «Более решительным в бою оказался греческий противник. Первая атака, предпринятая 125-м немецким пехотным полком на Рупельском перевале против линии Метаксаса, захлебнулась под сосредоточенным огнем оборудованных на скалах огневых точек греков. Только после того, как 2-я танковая дивизия немцев, обойдя противника с фланга, прорвала греческую оборону на реке Струме и, обойдя Дойранское озеро, вышла 9 апреля к Салоникам… наступая двумя группами, танки фельдмаршала Листа начали бороздить греческий полуостров». 21 апреля в городе Лариса греческая армия капитулировала.

Правда, еще некоторое время немецкие войска выбивали из материковой части Греции и с греческих островов войска английского экспедиционного корпуса.

Таким образом, чуть более чем за три года после аншлюса Австрии Гитлер сумел не только выполнить свою программу завоеваний, изложенную 5 ноября 1937 г. и так напугавшую ведущих военачальников Германии своим авантюризмом, но многократно перевыполнил ее. Гитлер доказал сомневавшимся генералам огромные возможности молниеносных ударов танковых клиньев, о которых писали Шарль де Голль и Гейнц Гудериан.

Легкие победы и захваты целых стран в 1939–1941 гг. превратили даже бывших фрондеров в сторонников Гитлера. Говоря о позиции многих генералов в это время, участник заговора Ульрих фон Хассель писал в дневнике: «Для большинства из них карьера, в самом пошлом смысле слова, денежные подарки и жезл фельдмаршала были важнее, чем исторические цели и нравственные ценности, поставленные на карту». В отличие от подготовки к нападению на Чехословакию в 1938 г. и развертыванию кампании на Западном фронте в 1940 г., по мере завершения подготовки к нападению на СССР активность заговорщиков становилась минимальной. Один из заговорщиков Гизевиус писал: «С генералами о выступлении против Гитлера говорить невозможно… Нельзя найти такого генерала, который бы считал, что немецкий народ поддержит восстание в обстановке триумфальных побед Гитлера».

Еще до нападений на Югославию и Грецию в июле 1940 г. Гитлер дал распоряжение готовиться к агрессии против СССР. После окончания войны ряд генералов уверяли, что они предупреждали Гитлера об опасностях этого похода. Генерал Гюнтер Блюментритт утверждал, что против этой военной кампании выступал фельдмаршал фон Рундштедт, сражавшийся на Восточном фронте в 1914–1917 гг. Возражали против похода в Россию главнокомандующий сухопутных сил фельдмаршал фон Браухич и начальник генерального штаба Гальдер. Особенно активно выступал против нападения на СССР генерал Кёстринг, который долго прожил в нашей стране.

Г. Блюментритт отмечал, что Гитлер, который провел Первую мировую войну на Западном фронте, не имел такого опыта. По словам генерала, в планах восточной кампании Гитлера не учитывались «бесконечные равнины, плохие или не существующие дороги, огромные болота и леса, бедные, разбросанные по местности деревни и, прежде всего, стойкий и упорный русский солдат». Вспоминая Первую мировую войну, Блюментритт писал, что «русский солдат проявлял исключительное искусство в ночных операциях и тех, что проходили в лесистой местности. Он предпочитал рукопашную схватку. Его физические требования были не велики, а его способность выстоять наперекор силы – феноменальна. Таков был солдат, которого мы знали и уважали четверть века назад. С тех пор большевики систематически переучивали молодежь этой страны. Было логично предположить, что Красная Армия окажется еще более крепким орешком, чем ее имперская предшественница».

Блюментритт указывал и на нехватку сведений о стратегическом потенциале СССР: «Самая большая нехватка разведывательных данных была в области русских танков. Мы не имели представления относительно того, сколько танков производится ежемесячно».