Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II

Причем мы все знаем, что откровенно эстетичная внешность павлина – далеко не единственный такой факт в живой природе, а скорее, лишь крошечная часть общего, огромного массива таких же фактов. Сюда в первую очередь относится яркая, красивая окраска многих живых существ (птиц, рыб, рептилий, насекомых, ракообразных, моллюсков и даже червей). А так же (помимо окраски) другие «архитектурные излишества», которые затрудняютжизнь своим обладателям.

Приходится признать, что проблема красоты родилась вместе с самой дарвиновской теорией. Ведь как только появилась идея, что живые организмы приобретают свои признаки благодаря естественному отбору более приспособленных , так и возникла необходимость объяснять, зачем жемножеству живых существ такие признаки, которые неполезны для их выживания. Можно сказать, что дарвинизм родился на свет сразу с этой «родовой травмой» ( проблемой красоты ). И эта «родовая травма», похоже, неизлечима. Во всяком случае, сегодняфакты складываются именно так.

На мой взгляд, эта группа фактов имеет очень большое значение для теоретической биологии. Потому что такие факты не только опровергают дарвиновские представления о развитии живой природы, но еще и (одновременно) свидетельствуют в пользу существования интеллектуальной силы, которая была «повинна» в создании разнообразия живых существ. Действительно, нам (людям) чисто эстетические мотивы (при создании тех или иных вещей) настолько знакомы и понятны, что обнаружение таких же фактов в живой природе (эстетических мотивов) почти единодушно воспринимается нами, как свидетельство в пользу разумного дизайна . Более того, позволяет судить о тех целях, которые преследовала разумная сила при создании живых существ. Вне всякого сомнения, чисто эстетические мотивы при создании разных групп живых существ прослеживаются достаточно часто. А в определенных биологических таксонах – очень часто.

В связи с чрезвычайной важностью (на мой взгляд) этой группы фактов для понимания реальных принципов, по которым создавалась живая природа, я сейчас не буду останавливаться на проблеме красоты подробно. Я посвящу этому вопросу свою следующую книгу. Ведь (еще раз) факты этой категории не только опровергают дарвинизм, но одновременно свидетельствуют в пользу разумного дизайна . А мы сейчас, в основном, занимаемся тем, что критически разбираем «доказательства эволюции» , которые насобирали в свою копилку дарвинисты.

Поэтому здесь мы ограничимся лишь тем обстоятельством, которое уже отметили выше – многочисленные факты наблюдаемых «архитектурных излишеств» в живой природе – превосходноукладываются в рамки концепции разумного дизайна (в любой из его вариантов). И одновременно со страшным «скрипом» сопротивляются дарвиновской концепции. Верующие дарвинисты упорно пытаются всё-таки впихнуть эти факты (явной эстетики в живой природе) в свой несчастный «чемодан» дарвинизма, который просто не в состоянии их принять, а факты всеми силами упираются, возмущаясь подобным насилием.

Если коротко, то дела на этом «фронте» сегодня обстоят так:

1. Как правило, верующие дарвинисты пытаются запихнуть все те случаи, когда живые организмы (явно) эстетичны, в свой пресловутый «половой отбор» . То есть, предлагается считать, что это просто самцы так перед самками стараются (отбираются), поскольку самки предпочитают именно эстетичных самцов.

А вот почемусамки предпочитают именно самых эстетичныхсамцов (а не, допустим, самых энергичных) – над этим дарвинисты обещают подумать потом ( «требуются будущие исследования» ).

То, что дарвинисты стараются избежать ответа на этот вопрос, вовсе не удивляет. Потому что здесь имеется логическое противоречие. В рамках самого дарвинизма, те самки, которым нравятся биологически бесполезные (и уж тем более, вредные) черты самцов – должны проигрывать(в размножении собственных генов) тем самкам, которые предпочитают самцов с биологически полезнымипризнаками. По сути, самка, предпочитающая самца с вредными признаками – является просто носителем вредноймутации, и должна быть уничтожена естественным отбором . Это логическое противоречие дарвинисты пытаются преодолеть с помощью специальных (чисто теоретических) моделей полового отбора : модель «убегания» Фишера, и модель гандикапа. [118]Однако эти модели, в свою очередь, не могутответить на первоначальный вопрос – почему же конечный результат этого (воображаемого) отбора самцов под давлением (воображаемых) предпочтений самок – столь часто получается именно красивым. А не, допустим, безобразным. Или просто эстетически нейтральным.

Пожалуй, приведу характерную цитату из соответствующего обзора, посвященного «успехам» теории полового отбора (Jones & Ratterman, 2009):

«Почему украшения, используемые птицами и другими животными, как правило, кажутся столь поразительно красивыми людям – это уже другой вопрос, но это тайна, которую не обязательно решать для понимания полового отбора».

То есть, как я и говорю – что такое половой отбор – понять можем. А вот решить, собственно, проблему красоты – не можем. Это пока «тайна» , видите ли. Но если это «тайна» , тогда зачемнам вообще теоретические модели полового отбора , если они как раз и создавались (изначально) для того, чтобы объяснить именно «тайну» наличия красоты в живой природе.

В общем, дарвиновские объяснения проблемы красоты получаются, во-первых, слишком громоздкими. Где одна теоретическая модель полового отбора взгромождается на другую модель полового отбора , при этом погоняя третьей моделью полового отбора . [119]

А во-вторых, в конечном итоге, все эти теоретические нагромождения (бесценных дарвиновских идей) всё равно не даютответа на исходный вопрос – почему обсуждаемые признаки живых существ так часто кажутся эстетически привлекательными? Тем не менее, дарвинисты продолжают упорно цепляться за гипотезу полового отбора . Потому что цепляться больше не за что.

2. Для подтверждения своей гипотезы про «половой отбор» , верующие дарвинисты проводят полевые исследования, где пытаются «поймать» соответствующие (эстетические) предпочтения самок. И естественно, много исследований (особенно выполненных ближе к концу 20 века) действительно находили то, что хотелось найти.

3. Гораздо хуже, когда такие (положительные) результаты, полученные в более ранних исследованиях, потом не воспроизводятсяв более поздних независимых исследованиях. Что наводит на грустные мысли о том, что «ученые тоже люди» и что подгонку результатов (под нужную теорию) пока еще никто не отменял.