Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II

Дело дошло до того, что несмотря на огромное число проведенных исследований, сегодня всё еще нельзя назвать ни одногобиологического вида, в отношении которого можно было бы уверенносказать (на основании нескольких независимых исследований с согласующимисярезультатами), что данный вид подтверждает теорию полового отбора (Roughgarden & Akcay, 2010).

4. Еще хуже дело становится тогда, когда самец какого-либо биологического вида имеет явно вредный признак, но тем не менее, какую-либо роль этого признака в пресловутом половом отборе так и не удаётсяпоказать. Не удаётся показать сразу в нескольких независимых исследованиях. В случае некоторых животных, даже множество проведенных исследований всё равно оказались не в состояниинайти ожидаемую связь между эстетичными признаками самцов и их успехом в размножении.

Именно такая скандальная ситуация сложилась сейчас, например, с птицами отряда куриных. В том числе, и со знаменитыми павлинами. Это, конечно, вообще анекдот – когда «икона полового отбора» оказалась не в состоянииподтвердить теорию полового отбора (сразу в трех последних независимых исследованиях). Но как я уже сказал выше, подробный анализ этих исследований – тема для следующей книги.

5. Еще хуже дела становятся, когда «архитектурные излишества» демонстрирует не только самец, но и самкатоже. То есть, сразу обапола. Такие вещи теория полового отбора объяснить вообще не может. Конечно, выдвигаются определенные предположения, но настолько слабые, что их даже лень критически разбирать. [120]

6. И наконец, совсем плохо становятся дела, когда живое существо демонстрирует явно «радикальную» внешность, совершенно неполезную для выживания… но при этом имеет такие органы чувств, что просто не в состоянииоценить радикальные особенности собственной внешности.

Может быть, Вы помните, как мы разбирали выше «проблему белых бабочек» . Для тех, кто уже не помнит, вкратце повторю, о чем речь. На рисунке 48 слева показана ночная бабочка березовая пяденица, которая имеет прекрасную маскирующую окраску, помогающую ей избегать внимания дневных насекомоядных птиц.

А справа мы видим тоже ночную бабочку, и тоже пяденицу. Но эта бабочка хорошо заметна на том фоне, где она «спряталась». Одновременно её внешность очень удачно совпадает с нашими эстетическимипредпочтениями. Неслучайно название этой бабочки – пяденица великолепная ( Iotaphora admirabilis ).

Причем мы видим в её внешности много очень тонких деталей (обратите внимание на «проработку» цветных линий на крыльях), которые сама эта бабочка не в состоянииоценить чисто физически (Рис. 48):

https://goo.gl/f1KgiC

Рисунок 48. Слева березовая пяденица, справа пяденица великолепная. Пояснения в тексте.

Если мы предполагаем, что окраску березовой пяденицы под фон дерева так хорошо подобрал естественный отбор (под давлением хищных птиц), тогда какая силаподбирала наряд пяденицы великолепной?

В следующей книге мы обязательно вернемся к этой теме еще раз. И познакомимся еще с парочкой «открытий чудных» в этой области. Здесь же я приведу только три конкретных примера, которые одновременно соответствуют озвученным выше пунктам 5 и 6 (Рис. 49):

Рисунок 49. Eudaemonia troglophylla. Бабочка из трибы Urotini, подсемейство Saturniinae. [121]

Обладательницей этих поразительно длинных «хвостов» на крыльях является бабочка Eudaemonia troglophylla (подсемейство Saturniinae). Одновременно, сотни видовбабочек из этого же подсемейства вообще не имеютничего похожего на такие «хвосты». В качестве всего пары наглядных иллюстраций – например, бабочки Antherina suraka и Maltagorea fusicolor, относящиеся к этой же трибебабочек, не имеют даже намека на какие-либо «хвостики» (Рис. 50):

Рисунок 50: Antherina suraka (самец) и Maltagorea fusicolor. Бабочки из трибы Urotini, подсемейство Saturniinae. [122]

Тем не менее, эти бабочки, вроде бы, не собираются вымирать из-за полного отсутствия каких-либо хвостов на крыльях (как и еще сотни видов бабочек из этого же подсемейства). Следовательно, в данном случае мы вряд лиможем сказать, что гигантские «хвосты» на крыльях бабочки Eudaemonia troglophylla – имеют страшную биологическую важность (для этого вида бабочки). Скорее уж, наоборот, здесь напрашивается вывод о несомненной биологической помехе. Это ведь надо, чтобы так угораздило– сначала отращивать, а затем еще и всё время таскать с собой такой вот дополнительный вес (и объем).

Похоже, это как раз тот случай, как нам надо «доставать из широких штанин» (С) именно версию полового отбора . Иначе объяснить столь радикальные особенности дизайна этого вида бабочки – вряд ли удастся. Но с позиций теории полового отбора , для того чтобы отобрать «хвосты» такой длины (и потом стабильно поддерживатьэтот признак из поколения в поколение), самки этого вида бабочек должны упрямо предпочитать самцов с более длинными «хвостами», жестоко отказывая самцам с более короткими хвостами. Но как же самки сделают это, если для этого нужно видеть разницумежду «хвостами» разных самцов? Если самки не будут видеть тонких различий между длиной «хвостов» у разных самцов, тогда ничего не мешает этим «хвостам» постепенно уменьшиться (до биологически оптимальных размеров) незаметнодля самок.

Я уже писал выше, что зрение бабочек не настолько хорошее, чтобы визуально оценивать подробные детали своего возможного полового партнера. Например, длину его «хвостов». Уже на расстоянии в два десятка сантиметров они этого сделать не смогут. А на очень близкой дистанции (в несколько сантиметров) такое «чудо природы», наверное, невозможно окинуть оценивающим взором уже чисто «технически».

Так какая жесила отбирала столь длинные «хвосты» бабочке Eudaemonia troglophylla , при этом не отобрав совершенно никаких хвостов бабочке Maltagorea fusicolor , хотя эти виды бабочек принадлежат к одной и той же трибе?

Причем у многих «длиннохвостых» бабочек хвосты имеют и самец, и самка. То есть, сразу обапола. Поэтому о половом отборе здесь речи, похоже, вообще нет. А речь здесь идет (давайте честно признаемся) об определенном стиле дизайна , в соответствии с которым был создан данный вид бабочек. И этот стиль дизайна выдерживается и в отношении самца, и в отношении самки. Правда, в отношении самки этот стиль дизайна всё-таки выглядит более умеренным – как правило, у самок подобных бабочек «хвосты» заметно короче, чем у самцов. Оно и понятно – на самку ложится более серьезная нагрузка по жизни – ей надо создать много питательных яиц. Поэтому слишкомувлекаться «архитектурными излишествами» самкам нельзя.