Коллектив авторов - Как это делается: продюсирование в креативных индустриях

Спецэффекты – это не компьютерная графика, это то, что делается на площадке. Я смотрел на работу испанских специалистов по спецэффектам, там в фильме герой получает все больше и больше травм, у него появляется отечность на лице – все это тоже помогает рассказывать историю.

Главная проблема – это подготовка. Они приходят на площадку и говорят: ну что там? Так нельзя. Каскадер – это тот, кто сначала ставит трюк, а потом снимает трюк. Постановщик трюков и хореограф трюков – это разные профессии. Это тот же режиссер, он разводит мизансцену. Это должно быть интересно смотреть, это должно быть интересно снято. К сожалению, здесь проблема.

Звукорежиссура у нас очень долго считалась загнувшейся отраслью, потому что наши фильмы воспринимались на Западе как немые. Звук – это то, что сейчас открывается, есть хороший потенциал, появляются очень хорошие звукорежиссеры. Искусством записи звука на площадке у нас стали овладевать лет 5 назад.

На Западе на площадке есть специальные звукоизолированные автобусы. Если по звуку что-то не так записали, например, самолет пролетел, то актер сразу записывает звук, пока он рядом, пока он в том состоянии. Через год он не сможет это повторить. Вы фиксируете уникальное состояние, вы должны работать с живым звуком. Это техническая проблема, но она решается. Дело в бюджете: для того, чтобы записывать в этой комнате сейчас звук для фильма, нам нужно выключить вентиляцию не только в этой комнате, но и в соседних. Это занимает время. Звукорежиссер обычно последний в производственной цепи, ему времени не остается. Поэтому со звукорежиссером надо дружить, вообще со всеми надо дружить, а со звукорежиссером особенно, потому что он стоит в конце производственного процесса, ему тяжелее всего.

Хорошая новость – не надо никуда ездить, она есть в России, и техника доступная, и есть хорошие специалисты. Просто не берите оператора на цветокоррекцию, только режиссера. Оператор, как и режиссер на монтаже – он будет доигрывать чью-то войну, а фильм уже другой.

Это – удивительная профессия, почти полностью отсутствующая в нашей стране. Квартиры одни и те же, расположенные в таком волшебном треугольнике, что выйти за рамки невозможно. Что бы вы ни просили, вам будут предлагать те же самые квартиры. Если натура – разведут руками, скажут: откуда я знаю, снимайте сами.

Я бы рекомендовал зарубежных. У нас есть хорошие, появляются новые, но монтаж, как говорят, ближе всего к поэзии – сложно сказать слово так, чтобы оно сложилось в стихотворение, наиболее компактно, и чтобы оно хорошо запомнилось. Люди обычно не видят монтаж, а когда видят – это плохо. Настоящая энергия, дух фильма идет от монтажа, благодаря которому люди чувствуют кино, чувствуют его природу.

Это наиболее уязвимое звено, потому что они отвечают лицом. Они наиболее пострадавшая часть от того хождения в кино, которое сейчас происходит. Они собирают радиацию – плохое отношение аудитории к тому или иному актеру. Продюсер стоит столько, сколько стоит его предыдущий фильм, никакие прежние заслуги, награды роли не играют. Продюсер хранит в телефоне не контакты актеров, а телефоны директоров кинотеатров.

Они убивают актеров. Задача агента – получить максимальный гонорар за актера. Он сражается за свое. Проблема: артист, как только что-то хорошее сделал, получает огромное количество предложений, соглашается на все, рубит свое время как салат и не может сосредоточиться ни на одной из своих ролей. Сейчас нет такого артиста, который может вам принести от аудитории хотя бы доллар. Можно получить удовольствие от общения с хорошим человеком, можно получить пиар, публикации в прессе, аудиторию, но актер сейчас не играет роли. Я знаю несколько артистов, которые следят за тем, где они играют, но большая часть нет. Телевизионные проекты тоже вкладываются в дорогих артистов, выносят все, что можно и нельзя. Ничего не дают для профессии. В результате получается кино, где эти артисты в голых стенах с идиотским сценарием получают по 5 тысяч долларов.

Сценаристы

Это – писатели, которых подрубает Интернет. Если вы видите сценариста, который делает не более трех вариантов сценария, не надо даже связываться. К писателям больше всего доверия у драматургов. В театре все держится на слове, а в кино на картинке, на действии, на внутренней мотивации.

Прокат в России

90% работы над фильмом происходит после съемки. Мы живем в системе выбора. Народ сам решает, что ему смотреть. Мы начинали примерно одинаково: не было кино и не было проката, поэтому мы гармонично развивались вместе.

В 1996 году остался один кинотеатр, который применил современные технологии показа – «Кодак киномир». Ужасный звук. Это был конференц-зал газеты «Известия», но воспринимался он как праздник, счастье. Наш рынок рос. В 2005 году, когда мы были молодцами – 30% по общему гроссу у российских фильмов, у прокатчиков было 1000 экранов. У зарубежных производителей появился интерес – «о, появляется новая аудитория». Мы наклонились где-то в районе 2009—2010 года. И из 30% стало 15% – разность между ними не количественная, а качественная. Это разница между есть и нет. 15% – это в пределах статистической погрешности.

Прокатчики за эти годы стали сильнее, сейчас у них 3075 экранов в 1078 кинотеатрах. Это – очень хороший объем. Сравните: на открытых рынках (закрытые рынки – это Китай и Индия, они туда только кого надо пускают) мы заняли 5—6 место вместе с Германией. В Голливуде, когда идет совещание по рынкам, начинают с обсуждения России. Когда в начале 90-х «Кока-кола» зашла на нашу территорию, компания остроумно называли нас «сухой» территорией. То есть количество того, что нам можно вылить безгранично: все, что выльешь – все поглощают, поэтому везите вагонами, кораблями, самолетами. И наши прокатчики не в Сочи, а в Барселону летают смотреть новые фильмы. У них все правильно. Это – настоящая индустрия, настоящий бизнес, очень хорошо поставленный. Количество кинотеатров растет.

Еще очень важный момент – объединение сетей. Самая крупная наша сеть – «Синема-парк» – это 8% рынка, у кого 5%, дальше 4%, 3% и все. Только 37%рынка в целом объединены сетями. А остальные – это бывшие коммерческие ларьки на рынке. Кинотеатр стоит 1 миллион долларов. Прокатчики не мотивированы для того, чтобы помочь нашему кино. Когда идет «Аватар», понятно, что он соберет. Когда идет наше кино – сколько соберет, столько соберет.

60% Вашей жизни – это продвижение Вашего фильма. Вам нужно знать все кинотеатры, знать, что в Москве их 16% от общего количества, 8% – в Питере, в Новосибирске. Есть значимые территории, которые вам нужно знать. Потому что только Вам нужно ваше кино. Вы приходите, просите поставить – там «Дисней» стоит. Хочешь – сам стой, продавай билеты. Это обычная картина, Вас там не ждут. Индустрия поставлена на колени кинопрокатом и кинотеатрами.