Пол Кривачек - Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации. MV–DCC до н. э.

Такая новая уверенность в себе ассирийцев не прошла незамеченной у соседних государств. Действительно, внезапный подъем этой страны-выскочки настолько встревожил касситский Вавилон – южного соседа Ашшура, что вавилонский царь отправил фараону срочную депешу: «Ассирийцы – мои подданные, но не я посылал их к тебе! Зачем они взяли на себя такой шаг и прибыли в твою страну? Если ты любишь меня, не разрешай им вести там дела, а отправь их назад ко мне с пустыми руками».

Нет никаких указаний на то, что египтянин обратил на это хоть малейшее внимание.

Но касситский правитель Вавилона, вероятно, достаточно хорошо понимал новую ситуацию. Вскоре после этого он убедил Ашшур-Убаллита отправить одну из его дочерей на юг, чтобы та стала женой вавилонского кронпринца. Их сын – наполовину ассириец, наполовину вавилонянин – занял трон после смерти своего отца. Однако спустя некоторое время произошел бунт касситской знати, в результате которого молодой человек был убит, а царь Ассирии пошел войной на Вавилон, разбил наголову заговорщиков и посадил во дворце правителя по своему выбору. Фортуна переменилась. Впервые вавилонский монарх стал подотчетен ассирийскому владыке. Теперь Вавилон оказался в тени Ашшура.

Борьба за владычество между Ассирией и Вавилоном длилась много веков. Подробности бесконечного конфликта между ними, не говоря уже о постоянной войне с окружавшими их государствами, большими и малыми, записанные позднее в нескончаемых эпосах и летописях, полных похвальбы и сомнительных заявлений о победах, запоминаются с трудом, и их очень утомительно рассказывать. Стало бы проще, если бы одна из этих соперниц покинула историческую сцену, как это сделала Хеттская империя после своего краха в конце XII в. до н. э., упростив картину. Достаточно сказать, что Ассирия постепенно расширилась территориально (хотя часто случались и обратные процессы) и достигла первой высокой точки своего развития в 1120-х гг. до н. э., когда царь Тиглатпаласар I переправился через Евфрат, захватил крупный город Каркемиш и достиг Черного и Средиземного морей, впервые создав Ассирийскую империю.

Она не просуществовала очень долго. Вскоре для всего Среднего Востока наступил период сильной нестабильности, когда туда с запада непреодолимым потоком хлынули говорившие на арамейском языке пастухи верблюдов. Границы владений ассирийского царя снова были отодвинуты. Ашшур опять оказался в пределах своих исконных земель более чем на столетие.

Тем не менее, хотя территориальный прирост при Тиглатпаласаре оказался непродолжительным, в Городе происходили перемены, связанные с отношением к происходившему и религией, которым суждено было иметь глубокие и долговременные последствия. Ассирийцы – наследники давних культурных и философских традиций Месопотамии, которые зародились у шумеров тысячелетием ранее, потихоньку заново переделывали их в верования, ставшие со временем частью основ их дальнейшей истории.

Среди самых известных реликвий среднеассирийского периода можно назвать списки законов и дворцовых указов, найденные во время масштабных раскопок ассирийской столицы – города Ашшура, который в настоящее время называется Калъат-Шаргат. Раскопки вело Немецкое восточное общество в период между 1903 г. и началом войны в Европе в 1914 г. Нашли таблички с законами, датированные временем правления Тиглатпаласара, хотя только три документа, обозначенные буквами А, В и С, оказались в достаточно хорошем состоянии, чтобы их можно было расшифровать и прочитать. Таблички А и Б рассматривают вопросы, связанные с преступлениями и наказаниями, собственностью и долгом.

Самые поразительные стороны этих законов – это то, насколько суровыми и жестокими они кажутся по сравнению даже с принципом Хаммурапи «око за око» и как глубока выраженная в них ненависть к женщинам. Наказания включают жестокие порки, ужасающие членовредительства и отвратительные методы смертной казни – сдирание кожи заживо или сажание на кол, например, – изначальная модель для римских распятий. Вот какое наказание было предписано для женщины, которая делала аборт: «Если женщина своими действиями вызвала выкидыш, то после предъявления обвинения и вынесения ей приговора ее следует посадить на кол и не хоронить. Если она умерла при выкидыше, ее следует посадить на кол и не хоронить».

За нанесение ущерба мужской способности к воспроизведению потомства в качестве наказания предусматривалось увечье: «Если женщина во время ссоры раздавила мужчине яичко, ей следует отрубить один палец на руке. Если же повредилось и другое яичко путем передачи инфекции, хотя врач и перевязал его, или если она раздавила другое яичко во время ссоры, ей следует выколоть оба глаза».

Прелюбодеяние являлось преступлением, за которое следовали либо смертная казнь, либо обезображивание: «Если мужчина застал другого мужчину со своей женой, то после предъявления обвинения и вынесения приговора оба должны быть лишены жизни… Но если он отрежет своей жене нос, он должен сделать своего обидчика евнухом и изуродовать ему все лицо».

Следует признать, что мы не знаем, в какой степени эти наказания реализовывались на практике. Ассирийские правители энергично рекламировали себя, используя ужасающую кровожадность – историк Альберт Олмстед назвал это «умышленным наведением страха» – как средство подчинения и психологическое оружие. Надпись, посвященная Тиглатпаласару, в которой царь сравнивается с охотником, который «вышел до восхода солнца и прошел расстояние трех дней пути до зари», с гордостью гласит, что он «разрубал утробы беременных, ослеплял младенцев». И впрямь страшные и отвратительные действия, но очень близкие к тем, которые были предсказаны арамейскому царю Хазаэлю пророком Илией во Второй книге Царств (8: 11): «Их цитадели ты подожжешь, их молодых мужчин ты убьешь мечом, перебьешь их детей и вспорешь животы их беременных женщин». Так что возможно, что получение варварских удовольствий от расправ с женщинами и детьми являлось скорее литературной метафорой, нежели правдивым рассказом о реальных событиях. В конце концов, похожие повествования циркулировали во время Первой мировой войны – о зверствах и Антанты, и Центральных держав, хотя в данном случае целью было осуждение, а не похвала. Кровожадные положения законов Среднеассирийского царства, возможно, должны были стать средством устрашения, нежели прославлением жестокости.

Однако если драконовские наказания относились больше к теории, чем к практике, то их тон, направленный против женщин, нельзя отрицать. Мужчина мог свободно развестись со своей женой и выгнать ее из дома с пустыми руками; жена не имела права на развод. Женщины несли ответственность за долги своих мужей и подвергались наказаниям за их преступления. Мужья же не несли ответственности за нарушения законов женами. В то время как ни одно из известных нам древних обществ нельзя положа руку на сердце назвать раем, законы Среднеассирийского царства стали самыми жестокими в отношении женщин. Такое впечатление, будто их рассматривали как представительниц другой расы или даже другого вида животных. Жестко навязывалось публичное разделение полов. Здесь можно найти самое древнее из известных требований к женщинам – носить предмет одежды, который в настоящее время называется хиджаб: «Ни жены, ни вдовы, ни женщины, которые выходят на улицу, не могут идти с непокрытыми головами. Дочери знатных людей… должны покрывать себя шалью, накидкой или покрывалом… Когда они выходят на улицу в одиночку, они должны закрывать себя. Наложница, которая выходит на улицу вместе со своей госпожой, должна закрывать себя. Храмовая проститутка, находящаяся замужем за мужчиной, должна скрывать себя на улице, а та, которая не замужем, должна ходить по улице с непокрытой головой и не должна скрывать себя вуалью. Проститутка не должна прятаться под чадрой, ее голова не должна быть покрыта. У проститутки и служанки, которые прячутся под покрывалами, полагается отнять их покровы, облить их головы битумом и дать им пятьдесят ударов».