Коллектив авторов - Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография

Возмущение (скрываемое, подавленное) поведением украинцев, которые «перекинулись» в Европу в 2013–2014 гг., обусловлено, с одной стороны, завистью («не мы движемся в Европу, хотя мы тоже хотим жить как на Западе, но не можем; не можем даже признаться себе в этом, хотя ясно понимаем, что не способны быть такими, как люди на Западе»), с другой стороны – разрешением на агрессию в отношении к ним, оправданную тем, что они – это «фашисты, нацисты, каратели, хунта, бандеровцы, русофобы, ультра-националисты» и т. п. [484]

Есть латентное понимание собственной недееспособности, ущербности, того, что россияне недостойны жить как на Западе, но это понимание не может быть эксплицировано. Поэтому единственный «выход» – убрать сам источник раздражения или смягчения этих напряжений. Провоцируемые пропагандой и санкционируемые авторитетом власти злоба и ненависть к Западу, прежде всего к США как символическому противнику, не тождественны враждебному отношению к конкретной стране или странам (данные опросов хорошо иллюстрируют эту раздвоенность).

Речь идет скорее об амбивалентном отношении (притяжении/ненависти) к виртуальному ценностному образу, воплощению всего того, что российский обыватель хотел бы иметь у себя в стране, но не может. Сознание невозможности оборачивается желанием опорочить и снизить привлекательность обладателя этих благ, унизить западные страны. Российский политический класс совершенно сознательно и демагогически эксплуатирует этот массовый ресентимент для укрепления своего авторитета и легитимности [485]. Отсюда – старательные поиски и ежедневные усилия пропаганды по донесению до населения какой-нибудь гадости о западной жизни. В этом плане и сама поддержка власти, режима в значительной степени связана не с тем, что власть «хорошая» (тут у населения как раз никаких иллюзий нет), а с тем, что власти предержащие «правильно» ведут себя, именно так, как это отвечает ожиданиям, потребности и привычкам обывателя: они «гасят» Запад самым прямым и откровенным образом, демонстрируя свою силу, наглость и кураж, примерно так, как это проявляется у зачинщиков толпы при погромах. Поэтому государственный патернализм в сегодняшних условиях предполагает или даже требует (для своего сохранения) интенсивного выражения антизападных настроений как средства подавления болезненного комплекса неполноценности и канализации осознаваемой злобы, неприязни к Западу, заставляющего нас думать о себе плохо.

Эта двойственность чрезвычайно характерна для национального сознания русских, защитно-компенсаторного национализма. В массовых опросах она проявляется одновременно в высказывании противоположных суждений о фактах: например, утверждение, что Россия поддерживает сепаратистов ДНР и ЛНР и что там есть российские войска, – и одновременно отрицание этого факта; заявления, что Россия ведет информационную войну и при этом – что российские СМИ объективно освещают события в Украине; упорное желание заявить, что СМИ не врут, что в Украине все так, как они и говорят, и вместе с тем позиция типа «и слушать ничего не хочу иного». Двусмысленность ситуации и действия российского руководства для многих очевидна, но признать само это обстоятельство россияне не могут, потому что не хотят. Настаивание на своем важнее, чем открытое признание действительного положения вещей (при некотором сомнении в своей правоте).

«Возрождение» России как великой державы является самым эффективным в идеологическом плане основанием для легитимации системы господства, подобной путинской. После краха СССР абсолютное большинство опрошенных (72 % – 74 %) считали, что Россия утратила статус великой державы, а его возвращение должно быть одной из главных задач государственной политики. От появления нового лидера, сменившего вызывавшего почти всеобщее раздражение Ельцина, население ожидало решения двух главных задач: выхода из экономического кризиса (улучшения материального положения) и восстановления международного авторитета России как великой державы. Его возвращение должно было быть главной задачей государственной политики, внешней в первую очередь.

С большим трудом, только резко ограничив свободу информации, Путину удалось убедить общество в том, что вторая проблема решена. Еще в 2011 г. общественное мнение колебалось относительно того, вернула ли Россия свой статус великой державы или нет (мнения разделились ровно пополам: 47 % на 47 %), но после аннексии Крыма сомнения исчезли (63 % – 68 % россиян вновь признали свою страну «великой»).

Путин крайне нуждался в подтверждении того, что геополитические позиции, которые имел СССР, удержаны нынешней Россией. Поэтому населению упорно навязывалась мысль о спасительности возвращения к «национальным традициям», к ценностям патриотизма (под которым понималась именно безоговорочная гордость страной как условие отсутствия протестов против власти и признание роли или заслуг ее руководителей в деле восславления отечества). Этот процесс возвращения пропагандой советских мифов и идеологем резко усилился после массовых антипутинских акций и демонстраций протеста в 2011–2012 гг. [486]. Антизападная, антилиберальная демагогия официальных пропагандистов противопоставляла «деградирующую», «кризисную Европу, утратившую свои христианские моральные и культурные ценности», «возрождающейся и набирающей силу России», требующей признать ее новую роль в мире, наполненном «врагами» (см. табл. 26–27 и 28). В результате такой обработки общественное мнение за очень короткое время, буквально за год-полтора, стало настроенным милитаристски, антизападно, в первую очередь – антиамерикански (см. диаграммы 7 и 8).

Таблицы 26–27

Есть ли враги у нашего народа, нашей страны?

N=1600; в % от числа опрошенных

1989 – N=1100, 1994 – N=2000; 2011 и 2012 – N=1600; в % от числа опрошенных

Диаграмма 7

Индекс отношения к США

(строится как разница позитивных и негативных оценок)

Диаграмма 8

Индекс отношения к Евросоюзу

(строится как разница позитивных и негативных оценок)

Таблица 28

Социально-демографические характеристики респондентов, разделяющих приведенные выше политические и идеологические взгляды, март 2014 г.