Александра Матвеева - Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого

Самым же опасным, по мнению геополитика, являлось то, что долгое время мероприятия по районированию не были завершены, например, когда не вся автономная республика вводилась в состав края или когда, геополитические очертания автономных областей и республик, включенные в состав краев по численности населения и территории явно не достигали краевого масштаба. Как это было с Туркменистаном и Таджикистаном, которые, как заметил Савицкий, по своим геополитическим пределам не более, чем губернии, но никак не республики. Или же более убедительный пример с Каракалпакской областью, отделившей от РСФСР территорию Казахстана или с Крымской республикой, приобретшей характер «административного острова». Возникали основания для предоставления самостоятельности в пределах РСФСР. А это оставляло лазейку, содействующую «взрыву изнутри» всей системы [839].

Важно отметить, что советское районирование 30-х гг. Савицкий сравнивал с проектами административно-территориальной реформы дореволюционного времени, предложенной в 1880 г. П. П. Семеновым-Тянь-Шанским в работе «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России». Известно, что его подход использовался для статистико-экономических работ до 1920-х годов – до появления сетки районов Госплана. Причем, районирование 1880 г. учитывало и экономические показатели, и национальные особенности. И действительно, сетка районов Госплана в основных своих контурах во многих случаях совпадала с сеткой районов Семенова-Тянь-Шанского, что и подметил П. Н. Савицкий.

Отметим, что П. П. Семенов-Тянь-Шанский не ограничился выделением крупных экономических районов, а пошел дальше, расчленяя их на части, и, не считаясь при этом с губернскими границами, группировал в подрайоны уезды.

Кроме того, Савицкий отмечал влияние идей В. П. Семенова-Тянь-Шанского: «Под лозунгами «социалистического строительства» и в формах перехода на областную систему, коммунисты пытаются разрешить задачи, которые в 1913 г., в патриотическом порыве ставил В. П. Семенов-Тянь-Шанский» [840]. Здесь имелись в виду проекты по развитию Сибири и связыванию ее с центром, Туркестаном и Кавказом железнодорожными путями, представленные им в V томе (Урал и Приуралье. 1914) многотомного издания, выходившего под общим руководством П. П. Семёнова-Тянь-Шанского и В. И. Ламанского и под его редакцией «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества». Многие положения данной работы воплотились в советской практике, в частности, в строительстве прямых путей от Екатеринбурга к Архангельску, Оби, Туркестану.

Так, в деле национального перерождения СССР, через своеобразное «совпадение традиции и революции», по мнению П. Н. Савицкого, проявлялась диалектика русской истории в Новейшее время [841]. «Прозреваемые» им признаки изменения СССР плавно укладывались в выявленную схему «периодических ритмов» месторазвития России-Евразии. Но, как известно, истинность той или иной теории доказывается проверкой на практике. Ожидания «депрессии» для любимой Отчизны ни в 1933–1934 годах, ни позже, не оправдались [842]. Исторический процесс «не пожелал» укладываться в придуманную Савицким схему «периодической ритмичности»… В качестве комментария здесь уместно привести слова самого Савицкого, адресованные П. Б. Струве еще до официального оформления евразийского движения: «Пророк обычно бывает лжепророком в отношении практической политики» [843].

«Можно ли в современности писать общий курс русской истории, пренебрегая выводами новой и плодотворной науки геополитики?» – задавался вопросом П. Н. Савицкий [844]. Этот же вопрос является лейтмотивом данного исследования. Дабы ответить на него, было решено подойти к этой задаче с другого ракурса: определить насколько научно обоснован геополитический подход к анализу исторического процесса первой трети ХХ века, предложенный П. Н. Савицким.

Рассмотрев проблему формирования научных взглядов в контексте эволюции политических представлений Петра Николаевича, можно заключить, что мировоззрение его при внешней простоте, системности, очень сложно, многослойно. Во многом, это объяснялось разноплановостью и многоаспектностью отечественной геополитической мысли, опыт которой вобрала в себя концепция евразийского лидера. Во-первых, это славянофильская и почвенническая геополитическая традиция, идущая от И. С. Аксакова, Н. Я. Данилевского, В. И. Ламанского, К. Н. Леонтьева. Представления об исключительных географических свойствах Российской империи и наукоемко выраженная вера в великое историческое призвание «особого мира», панславизм – те идеологические установки, которые проявятся в евразийском стремлении следовать «самобытности» России-Евразии и создать уникальную геополитическую теорию – «научное россиеведение».

Но при этом нельзя забывать о другом – научном направлении геополитических исследований П. Н. Савицкого. Этот базис в его теоретических исканиях, как географа и экономиста, был изначально, еще в доэмигрантском творчестве.

Савицкий начинал выстраивать свою концепцию России-Евразии когда, как верно подметил П. Н. Милюков, «политическая страсть не одержала верх над исследовательским темпераментом» [845]. Так, в годы Гражданской войны, будучи участником белого движения, он, как ученый, стремящийся к объективному познанию причин революционных потрясений, смог возвыситься над субъективными политическими пристрастиями, и спрогнозировать еще в 1919 г. победу большевиков. Геополитическое мышление Савицкого-ученого уже тогда выявило историческую связь между Российской империей и Советской Россией в идее сохранения цельной России как геополитического феномена.

Это объективистское направление его историко-геополитического анализа было связано с сильным влиянием отечественной политической географии, взаимосвязанной с ней экономической географией и соединившей в себе эти две отрасли антропогеографией, в рамках которой выкристаллизовывалась научная геополитика, лишенная политико-идеологических установок географического детерминизма. Так, В. П. Семенов-Тянь-Шанский предостерегал коллег от «смешения политической географии с политикой в географии» [846]. В этом русле развивались геополитические исследования в СССР.

Как уже отмечалось, часто выводы советских политгеографов (сегодня их называют геополитиками, причисляя к ним и И. В. Сталина [847]) и П. Н. Савицкого, касающиеся рационального территориального распределения хозяйственно-стратегических баз, адекватной геостратегии (связанной с военной стратегией) совпадали между собой.

В этой связи представляется надуманным утверждение, популярное в современной историографии, о расколе русской геополитической традиции после 1917 г.: о рождении уникальной геополитической концепции Савицкого в Русском Зарубежье, «оплодотворенной» идеями западных геополитических школ [848], а с другой стороны, о существовании в СССР совершенно иной геополитической теории, представленной, например, творчеством того же В. П. Семенова-Тян-Шанского [849].