Синтия Барнетт - Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве

Что касается наводнений: когда озеро Окичоби переполняют слишком обильные дожди, водохозяйственные службы должны во избежание катастрофического прорыва дамбы отводить еще миллиарды галлонов. В озере сильные дожди вливаются в токсичную смесь сельскохозяйственных и городских отходов, включая сточные воды, навоз и удобрения. Сбрасываемая в реку Сент-Луси с восточной стороны и в Калусахатчи с западной загрязненная вода течет черными шлейфами по рекам в эстуарии на Атлантическом океане и Мексиканском заливе, где губит рыбу, вызывает токсичные «красные приливы» и приводит к закрытию пляжей.

Мегаполису Майами приходится в срочном порядке разгадывать головоломку: как ограниченный и беззащитный клочок земли может справиться со сточными водами пяти миллионов человек и почти втрое большего количества туристов. Когда в сезон дождей я побывала в Департаменте водоснабжения и канализации округа Майами-Дейд, гидрогеолог доктор Вирджиния Уолш, разрабатывающая модели осадков и климата, объяснила, как три миллиона галлонов человеческих отходов, текущие по трубам в обычный день, удваиваются в сильный дождь, когда ливневая вода переполняет дренажные канавы и попадает в канализационные коллекторы. Создаваемые Уолш компьютерные модели могут показать городским руководителям, какие части округа необходимо дополнительно оснащать трубами с большей пропускной способностью, новыми насосными станциями и шлюзами, блокирующими противоток. Ученые говорят, что к 2060 году – менее чем через пятьдесят лет – Майами может столкнуться с повышением уровня воды на высоту до шести десятых метра. При этом вода может не переливаться через паводковые шлюзы, как мы себе представляем, а просачиваться через пористый известняк и ливнестоки, еще сильнее загрязняя природную среду и усугубляя последствия обильных дождей в Майами.

По мнению Уолш, повышение уровня моря – это инженерная и градостроительная проблема, которую Майами преодолеет, как это сделали Нидерланды и другие расположенные в низинах городские территории мира. Спокойно спать по ночам ей не дает не наблюдаемое учеными повышение уровня воды, а вероятность необычных дождевых явлений, которые они не могут предсказать. На протяжении всей своей истории Майами знал годы чрезвычайно обильных осадков и засушливые годы. Климатологи считают, что с глобальным потеплением эти экстремальные события усугубятся. «С повышением уровня моря мы можем справиться, если не дойдем до того, что в любом случае не будем здесь жить, – сказала мне Уолш. – Более непосредственное воздействие на повседневную жизнь людей будет оказывать дождь».

В том же отдаленном поселении у подножий хребта Сан-Гейбриел, где Чарльз Хэтфилд весной 1905 года строил свою дождевую вышку и обещал обеспечить Лос-Анджелес водой, более современная любительница дождя решила выяснить, сможет ли один человек из десятимиллионного населения Лос-Анджелеса, живущий в одном из двух миллионов домов на одну семью, восстановить природный дождевой цикл на своем клочке земной тверди.

Эмили Грин – уроженка Калифорнии. Семья, в которой родилась ее мать, выращивала цитрусовые в долине Сан-Гейбриел. В 1920-е годы, в эпоху масштабного строительства плотин, ее бабушка и дедушка присутствовали на открытии местных дамб и водохранилищ, радуясь, что в их рощи пришла вода. Когда Грин была еще маленькой, ее семья построила на Британских Виргинских островах летний дом. В огромный бак, установленный в подвале, с крыши стекала дождевая вода. «Когда вода в баке заканчивалась, мы оставались совсем без воды». Грин стала журналистом, активно пишущим на экологические темы ( chanceofrain. com), и заядлым садоводом. Эти два увлечения побуждают ее постоянно всматриваться в небо. Похоже, ее дождевая родословная отчасти связана с богиней дождя, отчасти – с исследовавшим метеорологические факты Даниелем Дефо: Грин может романтически описывать вольно растущие дикие травы, а может пятнадцать месяцев изучать систему борьбы с наводнениями в Лос-Анджелесе, чтобы вывести на чистую воду инженеров, работающих в верхней части ручья, которым больше некуда укладывать горные обломки для укрепления дамб, но при этом ни одна река не осталась нетронутой, и отложения не могут стекать.

Модернистский дом Грин в Альтадене, всего в нескольких кварталах от Национального заповедника Анджелес, выходит на переднюю часть земельного участка площадью 4 квадратных километра. На заднем дворе она разбила большой огород с эндемичными растениями и садиком с почтенными цитрусовыми деревьями, которые старше этого дома. Здесь растут апельсины, лимоны, мандарины и огромное дерево авокадо. Уже обрезав три квадратных километра лужайки и «гребаную живую изгородь», которая, как крепостная стена, обрамляла передний двор, когда она сюда въехала, Грин раздражалась из-за того, что для полива цитрусовых приходится использовать завозимую в Лос-Анджелес воду – поскольку дождь, проливающийся на ее дом и ландшафт, попадает в ливневую канализацию. Ее дом, миниатюрная копия самого города, был устроен таким образом, что любая дождевая вода, проливающаяся на крышу или участок, непременно стекала на ступенчатую площадку, окружающую фундамент, затем уходила из ее сада по вымощенным дорожкам и асфальтовому проезду, а потом вливалась в уличные коллекторы, которые, в свою очередь, тянулись до больших бетонных водоводов.

Грин захотела нарушить этот дождевой режим. В 2010 году наняла ребят с кувалдами, чтобы демонтировать бетонное патио сзади и асфальтовый проезд впереди. В 2011 году она взялась за непростую задачу – отыскать установщика водостоков, обладающего чувством стиля. И нашла такого в лице мастера художественной ковки по имени Рубен Руис.

У меня есть нарисованный Грин эскиз ее крыши с расчетами, сколько дождевой воды она сможет собрать из каждой секции, и ее мечтой о металлических скульптурах в виде цветов, которые при каждом ливне вызванивали бы визуальные и акустические мелодии. В зависимости от сорта металла дождь, стучащий по жестяной крыше или попадающий в водосток, может порождать спокойное умиротворение, которое на всю жизнь остается с подрастающими в такой обстановке детьми, или же грохот, от которого обитатели не могут уснуть и сходят с ума. Грин выбрала благородный сорт оцинкованной стали. Он успокаивал.

Когда я навещала Грин в Альтадене, Руис только что закончил установку аккуратно проложенных стальных желобов. Они прекрасно, как хорошо подогнанный пиджак, подходили к серой черепичной крыше – никаких уродливых водосточных труб, нелепых углов или волнистых алюминиевых кусков, которые часто превращают уличные водостоки в архитектурное преступление. Перед домом длинные цепочки ведут от дренажных канавок к сборнику дождевой воды в форме цветка, над которым порхает металлическая бабочка. На заднем дворе Грин переделала дубовые винные бочки в дождевые, приделав к ним шланги, которые она может перемещать по всему огороду и саду.