Семен Добкин - Оформление книги. Редактору и автору

Таким образом, бывают оправданы и некоторые отступления от авторского текста. Художнику необходима в этом отношении известная свобода, но не для того, чтобы исказить дух литературного произведения, а чтобы сохранить и глубже выявить его , — вспомним слова Кузьмина: «чтобы сохранить симпатичный облик Левши».

Как связаны иллюстрации с сюжетом и текстом литературного произведения? Наиболее привычны непосредственно связанные с сюжетом, изображающие то, что происходит в определенный момент в определенном месте. Но существуют и иллюстрации, где связь с сюжетом усложнена, имеет другой характер. Например, портретные иллюстрации не относятся к какому-либо конкретному эпизоду. На такой иллюстрации художник показывает героя, сопоставляя и обобщая все, что говорится о нем на различных страницах литературного произведения.

51. Многоплановая иллюстрация В. А. Фаворского

Другой тип усложненной связи — многоплановое изображение. «Во всякой композиции интересно создавать многоплановость во времени и в пространстве» [20] Из беседы В. А. Фаворского с автором этой книги. ,— говорил Фаворский, который широко и всегда по-разному пользовался этим приемом. Так, на иллюстрации к «Книге Руфи» (рис. 51) на первом плане — драматический разговор двух героинь произведения, на втором плане — фигура третьей участницы происходящих событий, которая уходит по выбранному ею пути, на третьем плане — далекая страна, куда направится героиня. На гравюре к «Слову о полку Игореве» тяжелая битва показана в самом разгаре, а в окаймляющий орнамент включено изображение стянутых путами соколов, которое, символизируя плененных храбрых русичей, рассказывает об ее исходе; здесь пластическая многоплановость изображения соответствует сюжетной многоплановости, и это придает иллюстрации эпический характер, что отвечает характеру литературного произведения. В иллюстрациях к «Трудам и дням Михаила Ломоносова» Шторма и к «Тяжелым временам» Диккенса многоплановые изображения построены как бы методом монтажа.

По-своему пользуются этим приемом и другие художники, скажем Трауготы, введя, например, в пейзажную иллюстрацию к сказке Андерсена портрет автора, да еще в рамке (рис. 52).

52. Многоплановая иллюстрация Г. А. В. Трауготов

Особый тип более сложных отношений иллюстраций к литературному произведению — это косвенная, ассоциативная связь их с сюжетом, когда иллюстрации образуют как бы своего рода аккомпанемент к литературному произведению. Отчетливо выражен ассоциативный характер многих рисунков Кузьмина к «Евгению Онегину». Например, рядом с шутливыми стихами об отношении поэта к разным сортам вина бегло изображены бутылки и рюмки (см. рис. 50). Но прямой связи между стихами и рисунком тут нет. Какими винами наполнены бутылки — неизвестно. И как изобразить, что бордо «подобен другу», а аи — «любовнице… живой, и своенравной, и пустой…»? Да и что дала бы показывающая эти вина иллюстрация читателю? Вся прелесть ее — в косвенной, ассоциативной связи с текстом. В рисунке — та же легкая ирония, что в пушкинских стихах; по темпу и непосредственности он напоминает наброски поэта на полях его рукописей.

Особенно часто сопровождаются ассоциативными иллюстрациями лирические стихи. Таковы, например, иллюстрации Д. Бисти к книге Э. Вевериса «Сажайте розы в проклятую землю» (1976) (рис. 53), Г. Клодта к «Стихотворениям» А. Фета (1976); в стихотворении «Право, от полной души я благодарен соседу» — строки о пении соловья, о соседке, о надежде на свиданье; на иллюстрации — свеча у окна, за окном — вечерний сад.

Такие иллюстрации могут относиться и не к одному стихотворению, а к целому циклу — так проиллюстрирована, например, книга Л. Мартынова «Гиперболы» (1978, художник В. Толстоногое).

Ассоциативная связь между текстом и иллюстрациями бывает иной раз уж очень сложной; чтобы уловить и почувствовать ее, необходим далекий полет фантазии — примером могут служить иллюстрации А. Калашникова к «Рубаийату» Омара Хайяма (1975).

Многоплановые и ассоциативные иллюстрации могут дать художнику возможность наиболее свободно и глубоко передать дух литературного произведения , способны особенно сильно и остро возбуждать мысль, чувство и воображение читателя.

До сих пор мы говорили только об иллюстрациях, цель которых — дать глубокое истолкование литературного произведения, «сделать произведение более прекрасным». Но наряду с ними существуют и такие иллюстрации, цель которых гораздо скромнее — показать читателю незнакомые ему обстановку и реалии той или другой эпохи, той или другой страны и т. п. Желательно, чтобы и такие иллюстрации не превращались в только научно-познавательные, сохраняли свою художественную природу. Но даже в этом случае нельзя забывать о различной значимости, пользуясь выражением художника А. Д. Гончарова, «иллюстраций в самом высоком смысле слова» и «обыкновенных иллюстраций» [21] Беседа с А. Д. Гончаровым. — Лит. газета, 1974, 24 июля. .

53. Иллюстрация, ассоциативно связанная с текстом

Новое истолкование литературного произведения художником далеко не всегда сразу же получает заслуженную оценку. Вспомним хотя бы судьбу рисунков Кузьмина к «Евгению Онегину», о которых мы уже говорили. Теперь эти оригинальные, острые иллюстрации пользуются всеобщим признанием, многократно переиздавались у нас и за рубежом. При первом же появлении в печати (в 1933 г.) художественная критика встретила их неодобрительно. Значит, редактор, без утверждения которого иллюстрации не могут войти в книгу, должен вдумчиво относиться к замыслу художника, чтобы не закрыть путь к читателю действительно новым и оригинальным иллюстрациям.

Иллюстрирование может вестись и по сдержанному, и по развернутому плану. Самая лаконичная система — это когда дают всего лишь одну иллюстрацию: в начале книги в виде фронтисписа. По образному выражению Фаворского, «фронтиспис — это… как бы герб всей книги» [22] Фаворский В. А. Рассказы художника-гравера. М., 1965, с. 45. .

На фронтисписе помещают портрет автора либо иллюстрацию, отражающую основную идею. Оригинал такого портрета может быть выполнен художником специально для фронтисписа, может представлять собой репродукцию самостоятельного произведения живописи, скульптуры или графики, может быть фотографическим снимком.