Максим Трудолюбов - Люди за забором. Частное пространство, власть и собственность в России
- Название:Люди за забором. Частное пространство, власть и собственность в России
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новое издательство
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-98379-196-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Максим Трудолюбов - Люди за забором. Частное пространство, власть и собственность в России краткое содержание
Книга редактора и колумниста «Ведомостей» Максима Трудолюбова «Люди за забором» – это попытка рассмотреть закономерности российской истории, проанализировать зависимость современной России от своего прошлого и подумать о способах преодоления этой зависимости в будущем, используя самый обыденный, но потому и самый неочевидный материал – устройство российского частного пространства – квартиры, дома, двора, забора – в его связях с политикой, экономикой, культурой и социальной жизнью.
Люди за забором. Частное пространство, власть и собственность в России - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Некоторые покупают подобные квартиры за полную рыночную цену – притом что еще не всякий пройдет фильтр на право жить рядом с Собяниным или, например, с бизнесменами и чиновниками, известными своей близостью к президенту. В Москве есть так называемый дом друзей Путина – дом 3 в Шведском тупике. Здесь, как удалось выяснить журналистам агентства Bloomberg и журнала Forbes, живут Игорь Сечин («Роснефть»), Андрей Костин (ВТБ), Сергей Лавров (министр иностранных дел), Алексей Кудрин (бывший министр финансов). Чтобы поселиться рядом с избранными, нужно располагать десятками миллионов: двухэтажный пентхаус площадью 1000 квадратных метров в 2013 году стоил 50 миллионов долларов. В доме есть квартиры и подешевле. Их мало, но они все-таки попадают на рынок [256].
За лучшие дома в лучших местах города и пригорода нужно платить «сверхденьги». Ордер (символический) выдается не на саму жилую площадь, как при советской власти, а на возможность заработать те самые «сверхденьги», без которых эту площадь не купишь. Да и не нужна такая собственность тем, кто знает настоящую цену деньгам. Покупка недвижимости по явно завышенной цене – своеобразная плата за допуск к богатству, возврат части средств в некий котел. Этот ордер, своеобразный путинский ордер – пропуск в чиновно-деловую среду, необходимый тем, кто, заработав деньги, должен еще и продемонстрировать свою принадлежность к новой аристократии.
Не исключено, что эта практика будет развиваться. Российским миллионерам и миллиардерам все настойчивее будут предлагать вкладывать деньги в России. Уже не раз звучали официальные заявления о том, что в ходе новой волны приватизации пакеты акций российских компаний должны будут продаваться на российских торговых площадках. Призывы к крупным «офшорным» капиталистам приехать и вложить средства в российские активы были дополнены законом, запрещающим чиновникам иметь счета в иностранных банках [257].
Итак, в постсоветском «русском» ордере есть элементы и дореволюционного, и сталинского, и, шире, советского режимов. В постсоветском жилье, как и в советском, стоимость доминировала над эстетикой. Разница в том, что в нынешнее время стоимость должна быть максимально высокой, а не максимально низкой, как во времена массового жилого строительства. Жилье – это актив. Для большинства граждан это в первую очередь единственный капитал. Капитал в стране, чьи граждане исторически были лишены какого-либо капитала [258].
Цена и ликвидность здесь важнее удобств, инфраструктуры и архитектурных качеств постройки. Эстетики этот ордер не предполагает. Место большого стиля занимала в этой системе ценностей высокая стоимость квадратных метров. А значит, стиль эпохи 2000-х – первой половины 2010-х по определению менее долговечен, чем сталинский, ведь разрушить его может не физическое воздействие, а кризис рынка недвижимости.
Глава 10. Недостроенный дом
1. Милость от государя
Мой дед в 1970 году получил трехкомнатную квартиру в Беляеве. Мне нравится думать, что это был тот самый надел земли, на который он мог бы претендовать, если бы никакой революции не было. Если бы не было коллективизации, у деда был бы отличный дом на высоком берегу Оки. Там жила бы большая семья. В той воображаемой жизни, в которой не было бы ни коллективизации, ни выдавливания людей в города, детей в семье было бы много (в реальной советской жизни у деда был только один сын, мой отец). Та воображаемая семья, впрочем, наверняка мечтала бы отправить детей учиться в город. Деду пришлось бы откладывать деньги или взять ссуду на образование в каком-нибудь губернском банке. У моего отца в таком случае был бы шанс стать горожанином в первом поколении. А может быть, только у меня был бы такой шанс.
Так или иначе, в реальном СССР за несколько лет до пенсии дед получил квартиру в городе, в столице страны. Можно ли считать это проявлением высшей справедливости? В конце концов, многие из бывших крестьян – ровесников деда вообще не дожили до раздачи квартир, сгинули в годы коллективизации и на войне. Они все потеряли и ничего не получили. В этом смысле деду повезло: он и выжил, и получил жилье в свои 55 лет.
Массовое строительство квартир в хрущевские и брежневские годы – социальная революция, повлиявшая на образ жизни, уровень образования и структуру семей. Это явление, соизмеримое по масштабу с коллективизацией, в каком-то смысле коллективизация наоборот. Если события 1929–1930-х годов представляли собой массированное уничтожение прав, лишение собственности, разрушение стоимости, то события начала 1960-х – 1980-х годов – это появление огромного количества новых прав, создание собственности и стоимости.
На рубеже 1920-х и 1930-х бóльшая часть населения страны, деревенские жители, потеряла свою землю, имущество и связь с традиционным местом жительства. В годы войны многие из тех, кто устроился в городах, потеряли все снова. По одной из оценок, в 1710 городах и поселках, оказавшихся в зоне оккупации, была уничтожена примерно половина жилого фонда. Всего в годы войны было разрушено более миллиона домов [259]. Выше мы говорили о том, что около 25 миллионов советских граждан после войны осталось без крова.
Государство, созданное большевиками, отказалось от рынка и заявило свое право распоряжаться любой собственностью от имени народа. Вот только теперь на руках у этого государства было самое большое бездомное население в Европе. Собственность теперь нужно было не делить, а создавать – в отсутствие частных застройщиков. Строительство и раздача жилья стали долгом государства перед людьми, а жилье для людей – правом. В конце концов, они не по собственному желанию отдали свою землю в колхоз и отправились в города жить в бараках. Это не просто конституционное «право на жилище» (которое, впрочем, включили в Конституцию СССР только в 1977 году), а что-то более серьезное: право надеяться на государство, которое взяло у тебя столько сил и энергии и теперь должно вернуть долг.
И государство стало его возвращать: с 1960-х по 1980-е годы бывшие крестьяне и их дети, теперь городские жители, получили квартиры в многоэтажках. Квартиры стали для них чем-то вроде земельных наделов, которые в другой исторической ситуации они получили бы в крестьянской общине. Этой большой общиной управляло теперь государство. Оно постепенно вызволяло бывших крестьян из коммуналок и бараков и давало им небольшую жилую площадь в панельных домах на бесчисленных новых выселках.
Нехватка жилья была больным вопросом системы: советской власти исполнилось 40 лет, а жизнь была теснее, чем до революции. Да и идеологически это была непростая тема: возвращение частной жизни в социалистическом обществе нужно было как-то объяснять. Например, вводить через литературу. Личная жизнь и жилье – главная тема повести Ильи Эренбурга «Оттепель» (она была опубликована в 1954 году и дала название эпохе). В «Оттепели» вопрос об отдельности жилья и качестве частной жизни по значимости становится вровень с производственными заботами. В этом, собственно, оттепель и состоит. Один из главных героев повести, директор завода Журавлев, представляющий сталинский стиль управления, настаивает на приоритете производства – вкладывает в производство выделенные на жилье деньги – и проигрывает, потому что время изменилось. Директор теряет уважение даже со стороны собственной жены (Лены) и в конце концов остается и без жены, и без работы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: