Александр Зихунов - Медовый месяц императора

В письме к Геккерну от 20 июня 1835 года Дантес говорит, что весьма часто видится с неким генералом Донадье, приехавшим в Петербург 29 мая 1835 года. Следует отметить, что Дантес в это время вместе с кавалергардским полком находится в лагерях в деревне Павловское. Когда же он имеет возможность видеться с Донадье, причем довольно часто, если отлучки из лагеря запрещены, а приехавший Донадье вряд ли расположился в деревне? Кто мог разрешить подобные отлучки?

Только Третье отделение, согласовав этот вопрос с императором.

"Передайте папе, - пишет Дантес, - что напишу ему, как только вернусь из лагеря, пока же для этого нет никакой возможности, а ещё скажите, что в Петербурге сейчас находится бывший депутат, который его очень любит, я весьма часто с ним вижусь; это генерал Донадье, и он просит ему кланяться. Пока я не смог дознаться, для чего он сюда приехал, однако думаю, что с поручением политического свойства, поскольку он чрезвычайно осторожен".

Третье отделение, пользуясь отсутствием Геккерна, решило "подставить" своего агента Дантеса и генералу Донадье. Внедрение прошло успешно. Уже к середине июля Дантес докладывал Геккерну: "Дорогой мой, я и не думал, что настолько скоро узнаю, для чего он явился, и одному богу ведомо, как я нуждался в ваших советах. Надо вам сказать, что я был выбран посредником между ним и одной значительной персоной... чтобы содействовать в решении разнообразных вопросов и в передаче его просьб, но этого я не могу доверить бумаге, поскольку секрет это не мой; дабы успокоить вас насчет моего поведения, скажу лишь вот что: завершив это дело, продолжавшееся две недели, я для очистки совести написал графу Орлову и попросил о приеме, и он весьма любезно принял меня. Я представил ему полный отчет обо всем, что делал и говорил, он же вполне одобрил то, как я действовал, и предложил обращаться к нему всякий раз, как потребуется совет, заверив, что всегда будет рад высказать мне свое расположение; а сегодня генерал отправился отсюда пароходом, как и прибыл. Никогда в жизни не вспоминал я столь часто ваших высказываний о французской манере вести дела, как в этой ситуации; мне пришлось убедиться, что и здесь вы не обманулись: вы просто не можете себе вообразить, до какой степени человек этот, исполняя порученное дело, полагался на свои личные достоинства, причем во всех разговорах демонстрировал, что подобное поручение для него столь же привычно, как послеобеденная прогулка".

Казалось бы, агент отлично справился с заданием, так зачем же писать о нем за границу такому опытному дипломату, как барон Геккерн? Ведь Дантес прекрасно знает, что письма Геккерна вскрывают, а значит, вскрывают и его письма, но он открыто рассказывает о выполнении задания, о контакте с Третьим отделением через генерал-лейтенанта графа Алексея Федоровича Орлова, который через девять лет станет шефом жандармов и начальником этого самого Третьего отделения.

Стал бы сам Дантес писать о том, как он выполнил задание? Нет!

Геккерн прекрасно понимал, что только любовная связь между Дантесом и генералом Донадье могла развязать последнему рот. Поэтому Дантес и успокаивает Геккерна насчет своего поведения.

Если письма действительно написаны Дантесом, то вставку о работе его с генералом Донадье его заставили сделать кураторы из Третьего отделения. Если писал не он, то автор писем имел в своих руках отчет агента Третьего отделения.

Виконт Габриель Донадье родился в городе Ним в 1777 году. К моменту встречи с Дантесом ему шел 58-й год. За плечами этого боевого генерала была жизнь, полная опасностей и тревог. Военную службу он начал ещё в 1792 году, сражаясь на различных фронтах на стороне Французской республики. В 1796 году в битве под Асляш был тяжело ранен. Выжил. Вернулся в армию. В 1809 году получил титул барона, а позднее, после Гренобльской трагедии, когда Донадье при подавлении восстания Дидье расстреливал даже детей, получил титул виконта. В конце 1820 году он избран депутатом от города Арль. В парламенте примыкал к крайне правым. С 1830 года находится на пенсии.

С какой целью этот скандально известный генерал приехал в Петербург неизвестно.

Видимо, его предложения не произвели должного впечатления в Петербурге, и отставной генерал скоро уехал. Однако история эта имела продолжение. 6 января 1836 года Дантес в письме к Геккерну пишет: "...ты, несомненно, помнишь господина (Донадье. - А.З.), что приезжал в Петербург в прошлом году, и, конечно знаешь, каковы были наши отношения; после отъезда он просил меня писать и рассказывать обо всем, что происходит; я же воздержался, и, полагаю, правильно сделал; так что оба упомянутых там письма не более чем выдумка, чтобы отделаться от него, не обидев, поскольку человек этот оказал услугу моему зятю. Мне пришлось прибегнуть к этому способу вот по какой причине: не получая от меня писем, он недавно написал сам и посетовал на это, затем дал мне новые поручения, которые я в точности исполнил, однако мне посоветовали вежливо порвать с ним, тем паче что переписка эта совершенно бессмысленна и может только скомпрометировать меня.

Кроме того, он дал мне знать о своем намерении приехать летом, а мне поручили ему отсоветовать, причем обиняками - отсюда последняя фраза в моем письме; словом, если ты решишь, что письмо не достигнет своей цели либо составлено неудачно, будь добр, напиши его сам, это просто, поскольку он никогда не видел ни строчки, написанной моим почерком; хотя он очень часто писал мне, желая узнать результат моих действий, но я всегда отвечал устно. Я счел, что так благоразумнее".

Из текста видно, что некто руководит действиями Дантеса, и Якоб Геккерн знает об этом. Более того, он сам к началу 1836 года вовлечен в игру. Вполне возможно, что Третье отделение давно интересовалось посланником нидерландского короля в Петербурге и терпеливо искало к нему подходы. У него имелись трения с российским законом: несколько раз Геккерн задерживался таможней при провозе контрабанды - дорогих вин из Европы и антиквариата из России. Скандал удавалось погасить, но за все, конечно, пришлось платить.

Зачем? Зачем им был нужен посланник нидерландского короля? Он и так по уши... Связь с Дантесом настолько вскружила ему голову, что он потерял всякий здравый смысл. Уезжая в Голландию и Францию, Геккерн оставляет Дантесу запечатанный конверт с документами.

Письмо датировано 22 мая 1835 года. Место отправления не указано. Из текста письма следует, что барон, уезжая, оставил Дантесу пакет с документами, в которых упоминается имя Дантеса. Скорей всего, речь идет о завещании, при составлении которого неточно перечислены имена Жоржа. Проявив практическую сметку, молодой человек уточнил в своей метрике порядок имен и просит Геккерна внести изменения. Из текста видно, что Дантес обратился за практическим советом к адвокату, мнение которого передает Геккерну как свое: "Вчера мы перебрались в летний лагерь, и я, собирая бумаги, что хотел взять с собой, совершенно случайно нашел свое метрическое свидетельство, которое считал утерянным, и в нем прочел, что, оказывается, мое имя не Шарль Жорж, как я всегда полагал, а Жорж Шарль. Уведомляю вас об этом открытии на тот случай, если вдруг потребуется, чтобы я вскрыл пакет и извлек из него бумаги. Хотелось бы знать, не составит ли препятствий перестановка имен, но, кажется, и в этом случае есть способ поправить дело - отправьте мне со следующей почтой второй запечатанный пакет, где вы свидетельствуете, что в таких-то документах, в которых я значусь под именем Шарль Жорж, вложенных в пакет, датированный 3/15 мая 1835 года в С. - Петербурге и находящийся у меня, вами допущена ошибка: следует читать Жорж Шарль; на втором пакете надобно пометить, что он должен быть вскрыт одновременно с первым, датированным 3/15 мая. Полагаю, тогда эта ошибка не будет иметь никакого значения как исправленная вами же".