Евгений Морозов - Эволюция сознания. Современная наука и древние учения

В конце XI века из среды исмаилитов выделились низариты (асса-сины), которые считали, что имамом является старший сын фатимидского халифа аль-Мустансира Абу Мансур Низар.

В неоплатонической исмаилитской космологии Бог описывается как абсолютно трансцендентное явление, стоящее за пределами человеческого разумения, вне какого-либо вербализуемого имени или атрибута, вне бытия или небытия и потому непостижимое. Эта концепция Бога, сходная с непостижимым Абсолютом греческих неоплатоников, находилась в тесном согласии с фундаментальным исламским принципом, утверждающим абсолютное единство Бога. Конечной целью спасения человека является движение его души от земного бытия, физического существования, к своему Творцу в по исках духовного воздаяния в вечной райской жизни. Исмаилиты считали, что буквальная интерпретация Корана подходит только для необученного народа, не готового проникнуть под руководством имама в батин. Соблюдение шариата толковалось как незнание эзотерического значения, которое стоит за заповедями. Утверждалась относительность морали и, как следствие, несоотнесенность действия с нравственностью (или отсутствие абсолютных ценностей). Исмаилиты высшей ступени посвящения были истинными философами, устанавливавшими законы сами для себя. Основателю движения ассасинов Хасану ас-Сабаху приписывается фраза, напоминающая конечный вывод философии Фейерабенда: «Истины нет, все разрешено». Под этим подразумевался отказ от собственного «эго» и чистота нравов, сопутствующие успешному поиску духовной истины, когда сам ученик наконец способен положиться на собственное восприятие мира, чтобы понять свою миссию.

Опираясь на эти идеи четвертый правитель ассасинов Хасан II (1162–1166) объявил кийама, или Воскресение. Это решение отделило низаритскую общину от всего остального мира, который теперь стал восприниматься как несостоятельный и несуществующий в духовном отношении. При такой трактовке речь шла о духовном воскрешении, предназначавшемся исключительно для низаритов, где бы они ни находились. В эпоху кийама иерархические посты должны были исчезнуть. В духовном мире Воскресения, когда духовная ипостась могла стать постижимой для верующих, отпадала необходимость и духовных рангах и посредниках, которые стояли между имамом его последователями. Лишь «людям единства» суждено было воскреснуть и продолжить духовное существование в эпоху кийама, и поэтому только они обретали полное, вечное спасение в виде рая, сотворенного для них уже в этом мире. [150] Об исмаилитах см.: Дафтари Ф. Краткая история исмаилизма: традиции мусульманской общины. М., 2004.

Несмотря на то, что вскоре кийяма была отменена, ее общее влияние на духовное развитие исмаилизма трудно переоценить.

Как уже говорилось, согласно учению низаритов периода, кийама отождествлялась с хакика – царством духовного опыта; такая трактовка была близка интерпретации внутреннего опыта суфиями. Суфизм – еще одно религиозно-мистическое течение в исламе. Под этим термином объединяются все мусульманские учения, целью которых является разработка теоретических основ и практических способов, обеспечивающих возможность непосредственного общения человека с Богом. Согласно суфизму, есть 4 стадии, ведущие к совершенствованию. Первый шаг – шариат, мусульманский закон, который требует неоспоримого согласия с этим. Второй шаг, названный «тарикат», требует полного повиновения учеников их учителям и укрепления силы воли, отклоняя материальное благосостояние. За этим шагом следует третий шаг, «марифат», который может быть достигнут, когда человек должен руководствоваться сердцем и душой, не интеллектом, осознать, что единство вселенной находится в Боге, что Мир – эманация Бога и что значения совершенства и зла являются относительными, отнюдь не абсолютными. Четвертый шаг, названный «хакикат» может быть достигнут только после освоения предыдущих трех. Достижение, знание хакика означает слияние с Богом в одно целое, что дает вечное бытие. Если сравнить это учение со свечой, то шариат подобен воску, тарикат – фитилю, а хакикат – свету. [151] Вилкокс Л. Суфизм и психология. М.; СПб., 2005. С. 198.

Мир вещей обязан своим существование Богу, поскольку все вещи – проявление Божественной сущности. Идеи Бога составляют сущности вещей, поэтому Бог присутствует во всем. Поскольку все идеи появились из сознания Бога, создание мира является и его самораскрытием. [152] Валиддин М. Коранический суфизм. М.; СПб., 2004.

В суфизме также есть понятие вневременного информационного поля, объемлющего и отражающего в себе все и вся (Хранимая Скрижаль). Высшая степень чистоты сердца определяется отсутствием осознания отношения между «я» и «не-я», то есть когда мистик начинает воспринимать весь мир в себе, а себя – разлитым во всем окружающем его. Такой человек способен покидать физическое тело, переносясь по своему желанию в любые точки физического и духовного мира. [153] Хисматулин А. А. Суфизм. СПб., 1999. С. 154–158.

Доктрина о единстве мира получила отражение и во многих языческих и восточных эзотерических учениях. Дон Хуан Матус, индеец яки, прославленный в трудах Карлоса Кастанеды, пользовался мексиканскими терминами «тональ» и «нагваль». Тональ сконцентрирован вокруг разума человека и основан на его восприятии мира. Тональ – это все, что человек способен описать. Для обычного человека существует только известное, и поэтому сознательный опыт ограничен для него пределами тоналя. Кастанеда описывает тональ как остров, на котором проходит повседневная жизнь. Никто не знает о том, что лежит за пределами острова.

Нагваль – это неописуемое, истинный творец мира. Он отвечает за интуицию, магические способности, чувства, сновидения, волю. Истинная сущность человека построена из целого пучка «я» – чувств, мыслей, ощущений. Все множество возможных чувств человека и «я» до самого рождения плавает в нагвале. В предродовой фазе некоторые из них сплетаются вместе, объединенные тем, что дон Хуан назвал «искрой жизни». Таким образом создается живое существо, которое, едва родившись, теряет ощущение нагваля и принимает идеи и ценности тоналя. Умирая, оно вновь распадается, и все его части снова погружаются в нагваль. [154] Вандерхилл Э. Мистики XX века. М., 1996. С. 383.

В индуизме безначальное и бесконечное чередование рождений-смертей, круговращение живых существ под воздействием закона кармы, регулирующего благие и неблагие формы рождения, называется на санскрите сансарой. От страданий сансары можно избавиться, освободиться. И это освобождение считается высшей ценностью и целью индийских учений. Индуистская традиция выдвинула идею Атмана (букв. – возвратное местоимение «себя») – абсолютного субъекта, никогда не могущего стать объектом. Тело – не атман, не истинное Я, поскольку можно сказать «мое тело». Не могут быть атманом также мысли, чувства и другие эмпирические составляющие психосоматической целостности личности. Тот, кто говорит «я», и есть атман. Его нельзя познать обычными способами и нельзя описать: будучи всегда субъектом, всегда познающим и никогда – познаваемым. [155] Торчинов Е. А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. СПб., 2007. С. 258–260.