Сборник статей - CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III

Другая категория подношений приказным людям была связана с расходами на ведение и оформление дел. Платили за все: за прием и регистрацию челобитной, за изготовление выписок по делу (самые большие траты), за написание «памятей», за постановку «справы» – старым подьячим, за «помету» – дьяку; до суда приказных желательно было отдельно «почтить» и так далее [281] Там же. – С. 142–143. . Таким образом, «плата за ведение дел могла в 5 – 10 раз превышать годовой денежный оклад приказных (разумеется, тех, у кого он вообще имелся)» [282] Там же. – С. 148. . Кроме того, приказные люди могли брать «посулы» – прямые взятки за решение дела с нарушением закона и попранием справедливости, но это уже, так сказать, криминальная сторона деятельности конкретных должностных лиц. Вообще же «грань между более или менее законной “почестью” и незаконным “посулом” зачастую была очень зыбкой. Общим для различных видов подношений было то, что они являлись составными частями содержания приказных» [283] Там же. – С. 146. .

Теперь мы понимаем, почему служащие Посольского приказа были лучше своих коллег из других аналогичных учреждений обеспечены поместным и денежным окладом. Не обеспечивать их надлежащим образом материально – значит толкать на получение «почестей» и «посулов» от иностранных держав. «Дьяки и подьячие Посольского, Казенного и других приказов, где было мало или вовсе не было “челобитчиковых” дел, ежегодно получали из казны компенсацию, носившую название “праздничных денег”. … Пожалование “праздничных денег” из казны лишь в незначительной степени компенсировало отсутствие доходов от “челобитчиковых” дел» [284] Там же. – С. 143–144. . «Праздничные деньги» выдавались «на Пасху, Рождество Христово или Богородицы, именины царя, царицы, или царевича – “государева ангела”» [285] Рогожин Н. М. Посольский… – С. 139. . Ставки «праздничных дач» для подьячих Посольского приказа не имели строгого тарифа и носили сугубо индивидуальный характер (вроде современных «денег в конверте»). «Подьячим из “больших” статей – от 8 до 5 рублей; второй статьи – по 5 и 4 рублей; третьей – от 4 до 1 рубля» [286] Там же. . «Праздничные дачи» дьяков Посольского приказа были, естественно, несколько выше, чем у «первостатейных» подьячих. Например, дьяк Матюшкин Максим Григорьевич (1624–1641) «в 1631–1633 годах получал на Рождество Христово, Рождество Богородицы, Пасху, на день государева “ангела” и на именины членов царской семьи по 10 рублей» [287] Там же. – С. 101. . Вообще же «праздничные дачи» могли в сумме превышать размер годового оклада, особенно у подьячих низших категорий. Кроме того, чины Посольского приказа, отправляясь за границу, получали «дачи на выполнение приказной работы», которые могли многократно превышать годовой оклад подьячего и достигали размера оклада дьяка. Например, подьячий Афонасей Денисов при отправлении его к Богдану Хмельницкому в 1653–1654 гг., получил «в подмогу» 100 рублей, при том, что его годовой денежный оклад составлял всего 18 рублей [288] Там же. – С. 153. . В Посольском приказе подьячие получали дополнительные выплаты и в натуральной форме. Например, с 1671–1672 гг. они начали получать «хлебное жалованье» в размере по 3,5 пуда ржи и овса на каждый рубль денежного оклада; «соляное жалованье» в размере 10 пудов – старые подьячие, 3–5 пудов – средние, и 1–3 пуда – молодые»; «пожалование материей на кафтаны» за успешное выполнение посольских поручений. Выплачивались и единоразовые пособия: «транспортные дачи» для подьячих, переведенных в Посольский приказ «из дальних городех» на переезд в Москву; «дачи на избное строение» для всех верстанных подьячих данного приказа; «дачи на пожарное разорение»; «дачи на свадьбу»; «дачи на лечение»; «выдачи денег вдовам подьячих по случаю смерти мужей» [289] Там же. – С. 150–153. . Таким образом, перечень разовых выплат, предусмотренных для подьячих Посольского приказа, представляет своего рода «социальный пакет» той эпохи. Получали служащие Посольского приказа в случае необходимости и «дачи по случаю походной службы», составлявшие порой весьма существенные суммы. Здесь необходимо отметить, «что дачи на походную и посольскую службы не являлись привилегией подьячих Посольского приказа, на них имели право служащие и других приказов» [290] Там же. – С. 154. . Так, например, по случаю посылки в армию «в 177 (1668 г. от Р. Х. – Б. Д.) году “безмесному” подьячему П. Аверкиеву в Разряде был назначен новый оклад в 10 рублей и 10 же рублей дано в приказ, “всего 20 рублев”; в 181 году (1671 г. от Р. Х. – Б. Д.) неверстанным подьячим Поместного приказа П. Лыкову, Монастырского приказа И. Мореву было дано по 10 рублей в приказ» [291] Новохатко О. В. Разряд… – С. 175. .

Таким образом, рассмотрев различные формы оплаты труда служащих центральных органов управления, мы определили, что приказные служащие Российского государства обеспечивались поместным и денежным окладами (молодые подьячие могли не иметь ни того, ни другого); единовременными выплатами по случаю откомандирования за границу, или в военный поход; «кормились от дел». Служащие Посольского приказа имели значительно лучшее материальное обеспечение по сравнению с их коллегами из других ведомств, что легко объясняется спецификой их службы и чрезвычайной важностью ее для государства («неверстанные» подьячие массово появляются там только начиная с 1668 г., что является скрытой формой увеличения штата) [292] Рогожин Н. М. Посольский… – С. 149–150. .

«Первоначально наиболее распространенной формой деловой документации было столбцевое делопроизводство. В XVII в. все более увеличивается значение в правительственном делопроизводстве книг, особенно в 1660‑е гг. Внешний признак столбца – соединение, склейка отдельных документов в единое “дело” в виде свитка. Документы писали на листах бумаги, разрезанных пополам. … Эти полосы подклеивались одна к другой. Места склеек, а также составные части такой бумажной ленты называли “сставы” (т. е. составы, связи)» [293] Шмидт С. О., Князьков С. Е. Документы делопроизводства правительственных учреждений России XVI–XVII вв. – М.: МГИАИ, 1985. – С. 15. . На «сставе» подьячий или дьяк, подклеивающий следующий лист, ставил свою подпись для удостоверения подлинности документа. «По окончании дела к столбцу могли подклеить (в том же или в другом учреждении, куда его передали) столбцы других дел – и такой столбец становился уже комплексом (сборником) “дел”. Длина некоторых столбцов достигала десятков и даже сотен метров. Столбцы писались – в подавляющем большинстве случаев, – только с одной стороны листа. … Оборотная сторона сставов столбца служила для “рукоприкладств” лиц, привлеченных к рассмотрению дела» [294] Там же. – С .16. . Такая форма делопроизводства, как мы понимаем, была не слишком удобной во многих отношениях и была окончательно отменена в 1700 г. [295] Там же. – С .17. Более удобной оказалась сшивка листов дела в тетрадь, а отдельных тетрадей в книги. Оформленные таким образом дела гораздо удобнее хранить, да и работать с ними сподручнее. С начала XVIII в. такая форма ведения дел окончательно вытесняет столбцовую. Разрозненные материалы («рознь»), которые не входили в конкретные «дела», также особым образом классифицировались и объединялись в соответствии с каким-либо логически выделенным признаком. Например, «рознь» в Посольском приказе объединялась в особые «дела» по государственной принадлежности: «дацкая», «аглинская», «галанская» и др [296] Око всей великой России. – М.: Международные отношения, 1989. – С. 34. .