Рудольф Баландин - Кто есть кто в мире науки и техники

Тот же образ пузыря повторил он в трактате «О сельском хозяйстве», состоящем из трех книг и двух частей: «Земледелие» (полеводство, садоводство, виноградарство) и «Животноводство». Работа написана в форме диалога. Она является не столько практическим наставлением, сколько собранием научных сведений, почерпнутых у разных авторов. Варрон, относя рабов в разряд «говорящих орудий», призывал обращаться с ними гуманно.

Он был умелым хозяйственником, а потому опирался не только на вычитанные сведения, но и на собственный опыт. Подходя к сельскому хозяйству с прагматических позиций (рентабельность, доход, полезность ставя на первое место), не забывал он и об удовлетворении, удовольствии, которые доставляет этот вид деятельности. Занятие сельским хозяйством считал наиболее древним, благородным, соответствующим природе человека и окружающей его среды.

«Земледелие, – писал он, – наука необходимая и великая. Она учит нас, что на каком поле следует сеять и делать, чтобы земля постоянно приносила самые большие урожаи». С огорчением он отметил, что римляне все меньше занимаются земледелием, предпочитая привозить пшеницу из Африки и Сардинии.

Говоря об истоках сельского хозяйства, Варрон затрагивал проблему происхождения жизни. Ссылался на два мнения: одни считают, подобно Фалесу Милетскому, что живые существа некогда зародились; другие, вслед за Пифагором и Аристотелем, предполагают вечность жизни. (До сих пор эта проблема остается; В. И. Вернадский, например, писал о геологической вечности жизни.)

Варрон писал об эволюции живых существ и человеческого общества. Он разделял мнение Дикеарха: сначала жизнь была естественной, когда «люди жили тем, что девственная земля добровольно несла им». Затем «они перешли на вторую ступень, пастушескую». «И, наконец, из пастушеской жизни люди спустились на третью ступень, к земледелию». Проскальзывает у Варрона мысль о происхождении домашних животных от диких предков.

Несмотря на энциклопедические знания (или из-за них?), Варрон не сделал никаких научных открытий, да и не стремился к ним.

В эллинистических провинциях Римской империи пользовалось популярностью философское и нравственное – материалистического толка – учение Эпикура. Наиболее полно и великолепно по стилю изложил это учение, уделив особое внимание естествознанию, Тит Лукреций Кар в поэме «О природе вещей». Цель свою он сформулировал так:

…вещей объясняю начала,

Все из которых творит, умножает,

питает природа

И на которые все после гибели

вновь разлагает.

И объясняя их сущность, материей

мы называем…

Правда, по давней традиции научными считаются сочинения, написанные деловой скупой прозой, желательно с формулами и цифрами, с примечаниями и ссылками. В принципе это справедливо, хотя и не учитывает, что система научных знаний включает помимо фактов теорем и теорий еще один важнейший компонент – идеи. Их далеко не всегда можно выразить формулами. Такими являются, в частности, представления о жизни природы – земной и вселенской.

Кар Лукреций (ок. 96–55 г. до н. э.) – римский поэт-философ. О его жизни почти ничего не известно. Был он последователем Эпикура. В поэме Лукреция «О природе» соединяются поэзия, философия, научные знания. Автор писал, что желает избавить людей от предрассудков, суеверий и страха смерти, показывая красоту и совершенство Мироздания.

Лукреций отверг варианты философии природы, предложенные Платоном, Аристотелем и другими мыслителями-идеалистами. Для него мысль о живой и разумной Вселенной остается не более чем поэтической метафорой. Его модель Мироздания выглядит механистичной и, по-видимому, соответствует учению (и личности) Эпикура, у которого, по словам Б. Рассела: «С отсутствием великодушия по отношению к другим философам сочетается другой серьезный недостаток, а именно – диктаторский догматизм». Вряд ли случайно наиболее полно и талантливо возродил и выразил учение Эпикура Лукреций – современник императора Юлия Цезаря.

Лукреций достаточно странно относился к религии. Вера в богов сочеталась с признанием их полной непричастности к делам природы, к материальному миру. Боги наслаждаются блаженной жизнью, витая в эмпиреях и предоставив людям самим вершить свои дела. По словам Лукреция, «…безобразно влачилась жизнь людей на земле под религии тягостным гнетом».

Материализм Лукреция оказался перспективным для развития естествознания, хотя ни Эпикур, ни его последователи не привнесли в научную мысль новых идей и концепций. О доказательствах они и вовсе не беспокоились. Поэма Лукреция обрела популярность в эпоху Возрождения и помогла укреплять философские основания науки Нового времени.

Лукреций утверждал независимость от религии (свободу) научной и философской рациональной мысли. В этом он видел не средство для каких-либо практических целей, а самоценное занятие, доставляющее человеку высокие наслаждения. Ему удалось раскрыть поэзию научных исканий; в этом отношении его поэма остается непревзойденным образцом.

Лукреций признавал абсолютное господство в мире законов вечного, неостановимого движения материи:

За основание тут мы берем

положенье такое:

Из ничего не творится ничто по

божественной воле.

Он изложил гипотезу атомов, доказывая ее аллегориями красочными, хотя и не очень убедительными. Упоминал о круговоротах материи реалиям:

…всегда обновляется жадное море

Водами рек; и земля, согретая

солнечным жаром,

Вновь производит плоды; и живые

созданья, рождаясь,

Снова цветут; и огни эфирные в

небе не гаснут.

Земные процессы Лукреций не возводит в ранг космических. Отказавшись от геоцентризма, он, предвосхищая космогонии Нового времени, высказывает мысль, через полтора тысячелетия возрожденную Николаем Кузанским:

Центра ведь нету нигде у

Вселенной,

Раз ей никакого нету конца…

Поэма Лукреция дает завершенную картину Мироздания – от земных явлений до космической бесконечности. В ее основе – несколько идей: вечности и бесконечности Вселенной, атомного строения вещества, неуничтожимости движения (круговоротов материи), возможности рационального объяснения всех природных явлений.

Высказывания Лукреция:

– Ведь глупцы дивятся и встречают с любовным почтением все, что, по их мнению, скрывается за двусмысленными выражениями.

– Если бы после смерти вещество нашего тела было вновь собрано временем и приведено в нынешний вид и если бы нам дано было вторично явиться на свет, то это все-таки не имело бы для нас никакого значения, так как память о прошлом была бы уже прервана.