Рудольф Баландин - Кто есть кто в мире науки и техники

Одна из особенностей Августина – умение пристально вглядываться в самого себя. Он не просто умствовал холодным рассудком, но мыслил со всей страстью, напряжением духовных сил, с подлинным вдохновением, стремясь постичь первооснову Мироздания, а также самого себя. В «Монологах» он ведет разговор с Разумом. На вопрос, что он желает знать, Августин отвечает:

– Я желаю знать Бога и душу.

– А более ничего? – спрашивает Разум.

– Решительно ничего. Казалось бы, знание Бога – управителя и творца Вселенной – объемлет все сущее, включая человека. Однако Августин обособляет внутренний мир человека – микрокосм. Бог наделил человека свободой воли. Внутренний мир человека непостижимо сложен, подобно Мирозданию. Августин писал: «Есть нечто в человеке, чего не знает и сам дух человеческий, живущий в нем».

Его учение не было последовательным и непротиворечивым. Но и все живое развивается именно так – в борениях и противоречиях. Недаром Августин считал: «Высший Бог… лучше познается незнанием». Это – не уступка невежеству. Принцип Августина: «верую, чтобы понимать». Однако он отдавал отчет в ограниченности разума человека и в необходимости – за пределами знаний, рассудка, логики – полагаться порой на чувства, интуицию, вдохновение.

Свои первые крупные сочинения («Против академиков», «О блаженной жизни», «О порядке») он написал, еще до крещения, в результате свободных философских дискуссий с друзьями. Академиками называл скептиков, которые отрицают возможность постижения истины и доказывают бесполезность поисков ее. Опровергая такие выводы, Августин блестяще использует оружие противников – логику, софистику. По его словам, утверждение, что познать истину нельзя, ложно. Если признать его верным, то это опровергнет невозможность познания истины, ибо утверждение скептиков предстанет абсолютной истиной.

Блаженный Августин. Неизвестный художник

Августин не был склонен бездумно повторять какие-либо авторитетные высказывания, пусть даже освященные именами библейских пророков: «Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует большого труда»; она необходима «для пользы простейших… более тупоумных или занятых житейскими заботами»; «если они слишком ленивы, или привязаны к иным занятиям, или уже неспособны к науке, пусть они верят».

У человека есть потребность в понимании бытия: «Душа питается не чем иным, как разумением вещей и знанием».

Свой путь самопознания Аврелий Августин представил в «Исповеди», а религиозную философию – в трактатах «О Троице», «Монологи», «О граде Божьем». Его рассуждения свободно переходят от одного предмета к другому. Он превосходно разработал проблему времени. Писал: «Правильно не называть времена – прошедшее, будущее, настоящее, а говорить так: «настоящее прошедшего», «настоящее настоящего» и «настоящее будущего». Некие три времени эти я не увижу нигде в другом месте, кроме как в душе».

Разрабатывал он и проблему теодицеи. Как снять ответственность Творца за зло, присутствующее в мире? Бог олицетворяет совершенство, добро и порядок; Его идеи великолепны. Однако, воплощенные в материальные формы, они могут иметь изъяны. В отличие от Бога люди, наделенные свободой воли, нередко являются носителями зла, за которое ответственны они сами.

Являясь свидетелем крушения Римской империи, Августин отвергал обвинения против христиан за подрыв ее религиозных основ и возлагал вину на духовную деградацию ее граждан, их погоню за низменными удовольствиями. «Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу», – утверждал он. Нечестивцев постигает заслуженная кара.

Августин предполагал постоянное противостояние «двух градов» – небесного и земного, возвышенного и низменного, светлого и темного, божественного и сатанинского. Люди, имея свободу выбора, устремляются к Богу или к дьяволу. Но все свершается в мире, осененном Божьей благодатью.

Получается логическая нелепость: добро и зло, противоположные по своей природе, объединяются в добре. Августин признавал нарушение правил логических умозаключений в таком тезисе, но утверждал, что в реальной жизни подобные противоречия естественны; законы формальной логики не абсолютны и порой опровергаются жизнью. (В науке XX века утвердился аналогичный принцип «дополнительности», предполагающий возможность совмещать в одном явлении два взаимоисключающих начала, например, в микромире фотон имеет свойства и волны, и частицы.)

Признавая приоритет воли и веры перед знанием и рассудком, он стремился преодолеть их кажущуюся несовместимость: «Разумей, чтобы мог верить; верь, чтобы разуметь». Однако подлинное познание невозможно без озарения, ибо только тогда открывается нечто возвышенное, превышающее силы человеческого разума, приобщающее к божественным истинам.

Мировоззрение Августина, достигшего зрелого возраста, было пронизано идеей Бога. Философии отводилась подсобная роль – Церковь Христова признавалась олицетворением Града Небесного, тогда как государство – земного. Праведники, стремящиеся жить по Богу, противопоставлялись грешникам, живущим «по человеку», а значит, ввергаемым в сатанизм.

Августин – сильная цельная личность. Его творчество существует в том самом «вечном настоящем», о котором сам он писал. Оно соединяет все проявления жизни, мыслителей прошлого и нас, и тех, кто появится на земле после нашего ухода.

Августин не отрицал рациональное знание, хотя и отводил ему второстепенное значение в жизни человека. Отчасти с этим можно согласиться. Любой из нас должен прежде всего определиться в своем отношении к окружающей действительности, к обществу и природе, к своим ближним и дальним. Для ученого также совершенно необходимы твердые нравственные устои.

Справедливо отметил Гёте: «Первое и последнее, что требуется от гения, это любовь к правде». Однако между первым и последним имеется немало дополнительных требований. Скажем, в естествознании необходима любовь к природе и стремление постигать ее тайны. На какой основе? Возможности классической философии были как будто исчерпаны. Научный метод еще не сформировался окончательно.

Если признать откровения Священного Писания истиной в последней инстанции, то нетрудно подстроить под них философские учения и научные знания. Если трудно объяснить то или иное явление рационально, можно воспользоваться «принципом Тертуллиана», ссылаясь на чудо и веруя даже в абсурд.

Конечно же, и в эпоху Средневековья нельзя было отрешиться от достижений античной философии. В любом обществе есть люди, которые дорожат интеллектуальными ценностями. Так, в VI веке римский политический деятель, писатель и богослов Флавий Кассиодор по поручению короля остготов Теодориха написал «Историю готов», а затем учебник «Институции», содержащий «божественные и человеческие науки»: грамматику, риторику, диалектику, арифметику, музыкальную гармонию, геометрию и астрономию. Наукам о Земле и Жизни в этой работе места не нашлось.