Ю. Тундыков - Введение в культурологию

Атеист возразит: «Во имя чего? Всегда ли ради чего-то действительно стоящего?»

На это можно ответить следующим образом. Есть такие человеческие качества, например, мужество, стойкость, упорство, трудолюбие и т.п., которые ценны сами по себе, безотносительно к тому, в каких поступках и делах они проявляются (до известной степени, конечно). Именно в силу данного обстоятельства столь привлекательны мушкетеры – герои А. Дюма (мы восхищаемся Атосом, Портосом, Арамисом, д`Артаньяном, как бы закрывая глаза на то, что служат они ничтожному королю, не очень симпатичной в человеческом смысле королеве и выступают против Ришелье – фигуры исторически весьма значительной). Точно также обстоит дело и с оценкой религиозных качеств. Возьмем для примера трагическое лицо русской средневековой истории протопопа Аввакума, сожженного живьем в Пустозерске во время царствования царя Алексея Михайловича. Ведь он пошел на мученичество и страшную смерть из-за того, что не был согласен с некоторыми изменениями в церковных догмах и обрядах, введенных патриархом Никоном (сюда входила и такая «мелочь», как смена положения перстов при крещении). Но у кого повернется язык говорить об Аввакуме с пренебрежением, или, тем более, с осуждением. Его стойкость, мужество, непреклонность, верность собственным убеждениям вызывает не просто понимание, а уважение и почтение. Перед такими людьми склоняют головы.

Но, с другой стороны, величие духа, воспитанное на вере, сплошь и рядом проявляет себя при защите действительных нравственных ценностей. Многократно свидетельствующая об этом мировая история дает основания и для вывода о том, что зло апеллирует к религии чаще всего формально (следовательно, лицемерно) в действительности злом движут какие-то иные, не религиозные мотивы (известно, что Иван Грозный нарочитой набожностью прикрывал природную жестокость своей натуры).

Религия в любых ее формах всегда выступала мощным фактором коллективного сплочения людей: от масштаба рода, племени до масштаба народа, нации, государства. Конечно, эта культурническая функция религии проявляла себя исторически противоречиво: сближая людей одной общности, религия могла разъединять их с людьми другой общности, причем история знает случаи, когда данное противоречие, подпитываемое не религиозными факторами (экономическими, этническими, политическими) разрастались до масштаба мирового (те же Крестовые походы). И все-таки для религии, в ее историческом движении, характерна тенденция к преодолению человеческой розни. Во всяком случае, коренные догматы буддизма, христианства, ислама призывают, как минимум, к взаимному терпению. Если же иметь в виду межличностные отношения, то рекомендуем понаблюдать за верующими, находящимися в храме во время богослужения. Они могут совсем не знать друг друга, но всех их в этот момент объединяет общая духовная связь – уравнивающая, примиряющая, всепрощающая, снижающая гордыню каждого.

Немаловажным представляется также следующий факт: религия в ее развитой форме (которую демонстрируют в первую очередь мировые религии) помогает верующим поддерживать равновесие между плотью и духом или, если выразиться резче, выдерживать напор плотского на духовное. Конечно, ту же функцию способно выполнять нравственное сознание человека, но все дело в том, что в представлении религиозных людей подлинно нравственное в человеке есть проявление божественного.

Наконец, факты истории свидетельствуют о том, что различные религии (но в первую очередь мировые) нередко выступали мощными концентратором и формой проявления культуры вообще, и в этом качестве выполняли благородную миссию как по отношению к верующим, так и не верующим. К примеру, только с христианством пришли на Русь письменность, образование и высокая греческая культура. И если учесть, что в основу такого емкого социологического понятия как цивилизация, специалисты кладут тот или иной тип культуры, то тем большее значение приобретает факт наличия прямой связи четырех наиболее крупных современных цивилизаций (Западной, Европейско-Азиатской, Ближневосточной и Азиатской) с соответствующими религиями или их конфессиями (католицизмом, православием, исламом и буддизмом).

Ответ на вопрос о специфике и сущности религии напрямую зависит от философской позиции отвечающего – материалистической или идеалистической. Предлагаемая ниже трактовка религии исходит из материализма, но при этом автор искренне признает право на иное истолкование рассматриваемого явления.

В атеистической литературе специфическим признаком религии называется вера в сверхъестественное, понимаемое как находящееся вне научного объяснения. Соглашаясь в принципе с таким определением, обращаем все же внимание на его некоторую двусмысленность: необъяснимое, с точки зрения науки сегодня, допускает появление возможности такого объяснения завтра. Считаем, что более точным выражением специфики религиозного феномена является констатация факта удвоения мира в сознании верующего человека, при этом «второй» мир в религии, в отличие от «второго» мира в искусстве, воспринимается верующими как существующий, так сказать, объективно, хотя и не дающийся им непосредственно. В обыденном языке этот второй мир (назовем его ирреальным) именуется «загробным», «потусторонним», «небесным» и т. п. (у древних греков он был одновременно небесным, точнее, поднебесным, где живут боги, и подземным, где обитают тени умерших людей). Ирреальный мир может представляться верующим много хуже реального (как синоним ада без рая), или много лучше его, наконец, как сочетание лучшего и худшего, но всегда загадочным, непонятным, а главное, неподвластным простому смертному. Олицетворением этого мира в более или менее развитых религиях выступают духовные сущности – боги. Будучи беспомощным перед ирреальным миром и его полномочными представителями – богами, человек, однако, согласно религиозной точке зрения, может вступать с ними в особые отношения и при соблюдении определенных условий добиваться божественного расположения, распространяющегося очень далеко, вплоть до ниспослания верующему бессмертия, или грядущего воскресения после смерти с последующим вечным блаженством. К «определенным условиям» же относятся молитвы, жертвоприношения, наконец (в развитых религиях), особый – праведный – образ жизни.

Но специфические признаки религии сами по себе еще не выявляют ее сущности, предполагающей объяснение религиозного феномена. Уделим внимание этому вопросу.

Сущность религии достаточно убедительно, на наш взгляд, раскрыл в середине XIX в. немецкий философ-материалист Л. Фейербах. С его точки зрения (которую, повторяю, мы разделяем), источник религии сугубо земной, человеческий. Представление о боге есть фактически представление человека о самом себе, как родовом существе. Свои собственные родовые характеристики (разумность, универсальность, способность к творчеству, тягу к истине, добру и красоте и т.д.). человек отрывает от себя, окутывает фантастическим флером и переносит на выдуманную персону – бога. Религия при таком объяснении предстает неадекватной, или, как говорят философы, превращенной (мы сознательно избегаем слова «искаженной») формой осознания человеком своего бытия.