Александр Кацура - Планетарное человечество: на краю пропасти

Прежнюю геополитику – с ее упором на динамику государств, на их пространственное расширение и их военную экспансию, на «дыхание» их границ, на «гидравлику» сил на суше и на морях – нередко определяли уже в конце ХХ столетия как науку устаревшую (хотя ей нет и полутора сотен лет). Однако стремительные темпы глобализации способны пробудить геополитику из ее забвения, инициируя в этой области совершенно новые подходы. Если старая геополитика ориентировалась по большей части на экстенсивные процессы и величины, то геополитика в эпоху глобальной взаимозависимости оказывается ориентированной на социоприродные процессы – локальные, региональные и глобальные – в их тесной взаимосвязи.

В этом своем новом качестве геополитика, опираясь на ряд своих прежних наработок и закономерностей, попытается оценить динамику государственных образований в совершенно новых условиях. Ее главной задачей становится сосредоточение внимания на интенсивных общественных процессах. В этой связи онауже в обозримой перспективе очевидным образом соприкоснется с макроэкономикой и сопутствующими дисциплинами в деле изучения динамики мировых рынков, взаимодействия и конкуренции транснациональных корпораций, характеристик мировой финансовой системы и даже особенностей светской и конфессиональной культуры в различных регионах мира.

Под действительной геополитикой (в описанном выше смысле) можно понимать некую реальность взаимодействия и борьбы политических, военных и культурно-исторических сил, некое подвижное равновесие при столкновении интересов больших масс – государств, цивилизаций, континентов. Взаимодействие это происходит в двух измерениях: первое и основное – в географической горизонтали, буквально на землях и морях, второе – в некоем культурном пространстве, в условной духовной вертикали. Это разделение на самом деле весьма условно, однако оно неожиданно срабатывает, когда мы пытаемся оценивать и сравнивать яркость, влияние и значимость крупных исторических фигур. Фактически мы можем говорить здесь о двух человеческих лагерях, о двух множествах, граница между которыми хорошо ощущается, хотя и не является непроницаемой.

Горизонтальный фронт событий в истории уместно связать с такими лидерами, как Александр Великий, Траян, Аттила, Чингисхан, Тамерлан, Сулейман Великолепный, Наполеон Бонапарт, Бисмарк, Сталин, Гитлер… Вертикаль духа призывает нас вспомнить совершенно других людей. И в этом смысле уже можно говорить об особом векторе в истории и культуре – об антропополитике . Этот неологизм поможет нам задуматься о круге истинно человеческих проблем – о свободе и творческом развитии личности, о бережном отношении к историческим и культурным традициям, о межцерковных контактах, о демократии и открытом обществе, о свободной экономике и необходимости инноваций. Яркие исторические имена из этой сферы по-своему очевидны. Назовем некоторых – Конфуций, Сократ, Аристотель, Святой Августин, Ибн Сина, Данте, Галилей, Эразм, Рабле, Шекспир, Спиноза, Франклин, Адам Смит, Гете, Пушкин, Альберт Швейцер, папа Иоанн-Павел II…

Глубоко осмысленная и здраво проводимая антропополитика призвана помочь нам грамотно подходить к таким трудным проблемам, как столкновение цивилизаций, военные и политические споры, как становление единой мировой культуры.

Существует определенная связь между понятием «массовая культура» и реальностью мировой культуры, складывающейся в ходе развития глобальных процессов, преодолевающей национальные и языковые границы и барьеры, формирующей новые культурные стандарты и принципы. Здесь многое предсказуемо, но неизбежны и неожиданности, к которым следует готовиться заранее. Планетарная культура – это не просто сложная и пестрая карта традиций и новаций, это еще и величайшее достижение долгой и нелегкой истории людей. Вот почему имеет смысл ввести рядом с понятием « геополитика» еще один новый научный термин « геокультура», который более точно, чем термин «мировая культура» передает смысл трансформации культуры под влиянием глобализации. Вполне понятно, что в круг интересов геокультуры попадут важнейшие вопросы сохранения цветущего разнообразия в трудно, но неизбежно возникающем глобальном культурном единстве. В рамках нового единства безусловно продолжится культурная конкуренция (в аспекте образования и просвещения, в областях литературы и журналистики, живописи и музыки, театра и кино), включая борьбу наиболее распространенных национальных языков за высшие места в мировой табели о рангах.

Начало нынешнему этапу рассуждений о конечности человечества (о конце истории в связи природными, биосферными факторами) было положено в 60–70-е гг. прошлого столетия, когда к обсуждению военных опасностей добавились зримо ощутимые глобально-экологические барьеры и тупики, впервые остро сформулированные и ярко описанные в трудах Римского клуба (доклад «Пределы роста» и последующие). Тогда же заявили о себе и по-новому обострившиеся проблемы антропологического характера: падение общей культуры, заметное нарастание иррациональных компонентов в общественной психологии, возрождение фундаменталистских религиозных доктрин и т. п. Но в первую очередь внимание ученых с тех пор направлено на биосферу планеты, на устойчивость различных биоценозов, поскольку процессы саморегуляции биосферы оказались под сильным антропогенным воздействием и, как следствие, биоразнообразие планеты стало необратимо уменьшаться. Достаточно припомнить, что за последние 40 лет число диких животных на планете сократилось вдвое, а ныне этот процесс идет с убыстрением. Количество людей за тот же период выросло более чем вдвое. (Кто кого вытесняет? – этот вопрос касается так называемой войны человека с биосферой ).

Разумеется, нужно адекватно смотреть и на состояние прочих сред (литосфера, гидросфера, атмосфера), на расползание мегаполисов, на проблемы энергетики, на загрязнение воздушной среды и мирового океана. Не теряет остроты проблема глобального потепления на Земле, а такой, казалось бы, далекий от реальной жизни вопрос, как загрязнение ближнего космоса, создает угрозу безопасного использования околоземного пространства. Речь идет, в частности, о проблеме космического мусора: ныне на орбите более 17 тысяч спутников, из которых работает примерно тысяча, остальное – мусор.

Говоря об этнических, расовых и культурных различиях землян, мы обязаны исповедовать все тот же принцип, что и в области мировой культуры: единство в многообразии и цветущее богатство в системной целостности. Расовым и националистическим теориям совсем немного лет, многие из них исходили из ложных, а порою из античеловеческих идей и положений. Вот почему здесь необходимы новые глубокие исследования, но твердо стоящие на принципах гуманизма и широко использующие новые технологии и новейшие достижения наук (истории, этнографии, генетики, археологии, этнологии) и системных методологий.