Александр Кацура - Планетарное человечество: на краю пропасти

Если прошедший век был столь насыщен всякого рода открытиями и свершениями, то чего следует ожидать нам от начинающегося очередного столетия? Вправе ли мы думать, что технологический натиск по каким-то причинам замедлится, новые открытия не будут сваливаться на нас с бешеной частотой и неимоверным треском? Можем ли мы думать, что у нас появится спокойный исторический отрезок, дабы не спеша разобраться с проблемами, порождаемыми наступающими технологиями и все усиливающейся глобализацией?

Великое торжество техники и технологий!.. С одной стороны, это огромный успех человеческого разума. С другой – это игры с темными силами мира, как это понималось в античности и, особенно, во времена средневековых алхимиков. Два-три последних рациональных века смотрели на технику проще – как на разбуженные и упорядоченные силы природы. И не просто разбуженные, но скорее даже спровоцированные человеком ( хитростью его разума , по выражению Гегеля) на столкновение между собой. Сталкивая силы природы, человек извлекает пользу. Могучие силы природы сражаются для нас , словно бойцы на боксерском ринге. Бушуют процессы в химических реакторах, с ревом вращаются турбины электростанций, гремят взрывы в рудниках и карьерах, с огромной силой сталкиваются частицы в ускорителях… Происходит своеобразная канализация и концентрация природных сил, когда они заперты в газовые трубы, в провода дальних электропередач или спрессованы в плутоний на атомных станциях… Последнее напоминает своеобразную посадку в темницу, в тесную камеру, но природные силы всегда готовы к бунту, это надо постоянно иметь в виду. Любой перегретый котел может взорваться.

В последние десятилетия люди научились не только пробуждать скрытые силы вещества, но и тайный разум природы – создавать квази-разумную электронно-вычислительную технику. Совсем недалеко до квантовых компьютеров и совмещения цифровой техники с биотехнологиями, с живым веществом , что может привести к невероятным, непредсказуемым результатам (включая появление биокомпьютеров и внедрение чипов в мозг человека).

Что еще мы откроем завтра и послезавтра? Какие силы приведем в действие, причем не только добрые, созидательные, конструктивные, но и темные, разрушительные, губительные?! В какую сторону будет нарушено равновесие?

Как ни странно, культурное сообщество, деловые круги и политические элиты продолжают заниматься своими обычными делами, привычным кругом задач так, будто бы ничего особенного не происходит. В ходу дежурные фразы о научно-техническом прогрессе, о необходимости продолжения фундаментальных исследований, о дальнейшем развитии технологий, не говоря уже о постоянном экономическом росте, увеличении промышленного производства, наращивании национального ВВП и т. п. При этом на людей, которые профессионально работают в науке и технике, нередко смотрят без должного внимания, а то и с долей снисходительности, чуть ли не с презрением. Эти «технари» давно уже не герои эпохи. Их имена уже не гремят, как то было во времена Эйнштейна и Рассела. Пусть они копошатся в своих лабораториях и кабинетах, словно в темных шахтах. Для того чтобы они попали на первые полосы газет или на экраны ТВ, нужен не столько научный успех, сколько сама шумиха – например, сообщение о самом большом и дорогом ускорителе – подземном кольце туннеля в 27 километров – для поиска некой неуловимой частицы. Подойдет и финансовый скандал – как это случилось некоторое время назад с математиком из Петербурга Григорием Перельманом, отказавшимся от премии в миллион долларов.

И в то же время большая часть перевалившего за 7 миллиардов населения планеты прозябает в беспросветной нищете, да и в темноте, тогда как в руках незначительного меньшинства сосредоточены основные богатства всего человечества. К тому же разрыв между бедностью и избыточным богатством постоянно увеличивается. Но дело далеко не только в этом. По миру – в напряжении тревоги – разбегаются длинные разветвленные трещины. Это разрывы, это болезненные границы в области культуры и духа. В то время как одни люди становятся в личностном плане глубже и богаче, другие – и имя им легион – личностно мельчают, а в духовном плане становятся все более примитивными, но при этом более агрессивными. И эта темная энергия масс весьма взрывоопасна.

В итоге наиболее чувствительные души и проницательные умы испытывают все возрастающую тревогу и резкое неприятие такого положения дел. Рождается ощущение приближения некоего перелома, своеобразной переходной исторической точки, за которой могут (или даже должны) открыться новые горизонты. Возникает и более тревожный образ – человечество на краю пропасти! И это при том, что стремление построить если не рай на земле, то хотя бы устойчиво развивающееся общество, все чаще оборачивается то в одниx, то в других местах все новыми потрясениями и трагедиями, а то и вовсе порождает сущий ад.

Неужели мы уйдем в никуда, предварительно изуродовав окружающую нас природу и самих себя, но так и не поняв своего подлинного предназначения?!

Для чего и кому мы нужны? Самим себе?

С какой целью действует великий механизм эволюции?

Куда и зачем разворачивается история?

Кому нужна Вселенная? Нам? Самой себе?

Для какой надобности существует этот гигантский театр разбегающихся галактик?

Мыслимо ли вновь сопоставить эти масштабы с малостью земного человека и его канителью, суетой, унылой повседневностью?

При кажущейся наивности это вопросы не просто вечные, на самом деле они неразрывно связаны со всем массивом высокой человеческой культуры, с самосознанием человека и с определением путей его дальнейшего развития. Эдмунд Гуссерль заметил в свое время, что величайшим историческим феноменом является борющееся за свое самопонимание человечество. Философ пытался в этой мысли совместить несовместимые, казалось бы, масштабы. Для него важны не столько внушительные процессы, изменяющие облик земли, сколько протекающее в келейной тишине и мало отмеченное историками упорное стремление человеческого духа к пониманию тайны человеческой природы и самого бытия.

При ближайшем рассмотрении нас не может не поразить (как когда-то Паскаля) абсурд бесконечности мира. Бесконечность непонятна, трагически молчалива и бесприютна…

Но не менее парадоксален и абсурд вечности. К чему прокламируемая официальными религиями вечная жизнь души? Не есть ли это насмешка? Не есть ли это собрание пугающих и утешающих человека темных метафор? Или это просто смутные искания недостаточно отшлифованного интеллекта? Но ведь не более утешительно так называемое здравомыслие «нормальной науки» (скажем, безоглядных сторонников классического дарвинизма), которое, рисуя нам мир последовательной, но не вооруженной никакими целями эволюции, просто отодвигает «вечные вопросы» в сторону, отдавая их на откуп свободомыслящим философам, религиозным мыслителям и писателям-фантазерам. Однако на деле это здравомыслие само упирается в непреодолимые барьеры. Ведь до сей поры никто из эволюционистов не объяснил нам, откуда у эволюции столько упорства и даже виртуозности в построении живых и даже мыслящих систем, если она не преследует никаких целей. Если эволюция изначально слепа, то откуда, как, а главное, зачем могли появиться «Илиада», «Божественная комедия» или «Фауст»? «Реквием» Моцарта или Девятая симфония Бетховена? Кто-то скажет, что вопрос поставлен некорректно, ибо эволюционисты не видят тут прямой связи и не считают нужным ее искать. Эволюция – это гигантские времена и пространства, в то время как культурные достижения творческих людей, несмотря на их глубину, – явления локальные и даже частные. Казалось бы, такую мысль можно допустить, но на самом деле два ли допустимо именно так расценивать небывалые культурные взлеты. Реальное присутствие вокруг нас сложных и сверхсложных объектов, в том числе субъективно ориентированных систем с жизненным напором, творческими исканиями и нравственными сомнениями (включая и нас самих, и плоды нашего творчества, и рискованные попытки самопознания) делает этот вопрос не только корректным, но и весьма острым, сулящим неожиданные повороты в нашем общем понимании мира и самих себя.