Павел Селезнев - Культурология: теория и практика. Учебное пособие

Уже в III тыс. аккадцы переняли у шумеров их шрифт и приспособили его к своему языку. Аккадцы произносили написанное слово «рука» уже не «шу», а «кату»; знак «небо» вместо «ан» читался ими «шаму». Они изменили произношение знаков, но не их значение. С шумерскими слоговыми знаками у них не возникло никаких затруднений, ибо с их помощью можно было писать как семитские, так и шумерские слова. Только многозначность знаков постепенно возросла, так что некоторые клинописные знаки имели свыше 20 слоговых значений и 10 словесных, которые могли быть поняты только в контексте. Вслед за аккадцами в Месопотамии утвердили свое господство другие семитские племена, но все они пользовались клинописью. Эта письменность распространилась и дальше – ее переняли эламиты на востоке, сирийцы и финикийцы на западе, а также и индоевропейский народ хетты в Малой Азии, так что клинопись завоевала вскоре всю Переднюю Азию. Ее начнет постепенно вытеснять возникшее к концу II тысячелетия арамейское алфавитное письмо, которое будет вводиться в Вавилоне в VI столетии до н. э. Однако клинопись вместе с текстами Шумера, Аккада и Вавилона сохранялась долго как сакральное наследие древних цивилизаций.

Расшифровка клинописи представляла собой долгую и трудную историю, в отличие от дешифровки древнеегипетских иероглифов. Клинопись первоначально изображала не слова, а понятия, вещи, так что шумер и аккадец читали одну и ту же надпись по-разному, но смысл ее понимали одинаково. Это помогло ученым восстановить шумерский язык по аккадскому после того, как археологи нашли аккадские таблички-словари. Аккадский язык, в свою очередь, был восстановлен потому, что позднее писцы дублировали клинопись арамейской (алфавитной) записью. Важно помнить, что арамейский язык сохранился до нашего времени.

Клинопись скоро стала языком международного общения, так как она была во многом универсальна для интенсивной торговли. Большинство сохранившихся текстов – это документы о торговых сделках. По сравнению с месопотамскими документами в Древнем Египте большинство сохранившихся папирусов представляют собой религиозные тексты.

После распада древних государств Шумера и Аккада Двуречье захватили народы – амореи, родственные аккадцам по языку. Они переняли у побежденных клинопись и сохраняли их язык в качестве государственного в течение пятнадцати веков.

По-аккадски говорили в Вавилоне – главном торговом и культурном центре Двуречья. Шумерский язык к этому времени почти исчез; финикийский (алфавитный) еще не получил широкого распространения, а роль Египта в международной торговле была невелика. Даже в Древней Персии государственными языками были персидский, эламский, который персы переняли вместе с письменностью ближайших культурных соседей, и аккадский,который широко понимали на всем Ближнем Востоке.

Цивилизации Месопотамии, как те, которые существовали одновременно друг с другом (Шумер и Аккад), так и те, которые сменяли прежние государственные образования (Вавилон), имели собственные пантеоны богов. Религии Древнего Двуречьяотличались: а) мифологической системой осмысления мира; б) представлением всех форм ранних религиозно-мифологических взглядов о мире от фетишизма и тотемизма до антропоцентризма; в) многобожием (политеизмом) – обожествлением явлений природы и форм человеческой деятельности. Большинство богов древних религий Двуречья обладали человеческим обликом, т. е. были антропоцентричны. У шумеровверховными богами считались Эн-лиль(Владыка ветра), Эн-ки(Владыка земли и воды), Уту(бог Солнца и справедливости), Инана(богиня любви). Позднее главными богами стали Нинурта(бог войны и победы), и Эн-ки,которого считали богом мудрости.

Пантеон других народов Месопотамииво многом совпадает с религиозными представлениями шумеров. Так, бог Солнца Уту в Шумере превратился в Шамаша в Вавилоне. Шумеровский бог мудрости Эн-ки (египтян Тот) стал у вавилонян Эа, а богиня любви Инана (шумеры) стала Иштар (Астарта) у вавилонян и ассирийцев. Верховным богом последних был Мардук. Ему был посвящен самый большой зиккурат Месопотамии Этеменанки – Вавилонская башня и храм Эсагила. Мифы народов Древнего Двуречья свидетельствуют о глубокой внутренней преемственности между культурой и религией древних народов и цивилизаций Месопотамии. Эта преемственность проступает еще ярче в великом эпосе о Гильгамеше, ставшем общим для всех народов Месопотамии.

Древняя культура Месопотамии оставила человечеству два значительных литературных произведения – космогонию «Когда вверху» (Энума элиш)и героическую поэму «О все видавшем»,повествующую о Гильгамеше – царе города Урука. Европейскому читателю поэма впервые стала доступной в своем полном виде в 1884–1891 гг., когда немецкий ученый П. Хаупт издал наиболее позднюю ее редакцию, заполнявшую двенадцать шестиколонных таблиц мелкой клинописи – около трех тысяч стихов. В России ее лучшим переводом является перевод академика И. М. Дьяконова.

Прочитав в русском переводе записи на глиняных табличках, мы узнаем, что Гильгамеш был воином и путешественником. Он дружил с Энкиду, вождем племени охотников-горцев, который не знал вкуса хлеба. Они вместе победили Хумбабу – правителя лесистой страны в горах Элама (или Ливана). Энкиду умер от болезни. Потрясенный этой смертью, Гильгамеш поссорился с Инаной (в переводе – Иштар) – главной богиней Урука. Лишенный ее покровительства, Гильгамеш отправился странствовать в поисках травы, дающей здоровье и бессмертие, в которой он видел бессмертие своего народа. В зачине поэмы перед нами предстает ее героический смысл, вселявший веру в победу народам, которые пели ее перед битвой.

Человек и природа сливаются в поэме «О все видавшем» в некое целое начало. О природе говорится как о том, что она не противостоит человеку, а существует, подобно ему, со всей своей материальностью, живой непосредственностью и чувственностью. Она выступает в поэме не как среда обитания людей, а как сама жизнь, подвижная и трепещущая везде и всюду. Природа чувствует и переживает, радуется и страдает, наслаждается и испытывает отвращение ко всему мертвящему и убивающему жизнь. В поэме ярко выражено слияние человека с природой, когда вместе с царем Урука плачут не только простые люди, но и звери, горы, деревья и реки: плачет вся природа.

Природа объемлет мир человека, но не исчерпывает его. В роли носительницы цивилизующего начала в поэме выступает блудница. Встречаясь с полудиким Энкиду, она учит его культурным навыкам, потреблению хлеба и сикеры (род вина), ношению одежды. Энкиду, покоренный красотой, покидает мир природы, зверей, с которыми рос в пустыне. Энкиду становится умнее, в нем пробуждается и развивается чувство красоты. Но одного цивилизующего женского начала мало. Автор поэмы подчеркивает мысль, что ведущая роль в развитии цивилизации принадлежит труду, творческому преобразованию природы. Когда Гильгамеш и Энкиду победили чудовище Хумбабу, последнее, умоляя их о пощаде, обещает им великое благо: нарубить кедров и построить из них дома. Труд для творцов поэмы – это созидание прекрасного, основанное на знании естественных свойств материалов, на умении их использовать рационально в соответствии с задуманным планом. Эти идеи ярко проявляются в строчках о строительстве корабля, способного выдержать дальнее плавание.