Павел Селезнев - Культурология: теория и практика. Учебное пособие

Вавилоняне, а затем ассирийцы не управляли хозяйством покоренных ими стран, они только поддерживали мирмежду ними и собирали за это дань. Сами вавилоняне не селились среди покоренных народов, поэтому они надолго сохранили свой образ жизни; их культуру и традиции. Политическим центром держав Месопотамии был царь (лугаль, патеси, энси), который с детства готовился быть великим правителем и воином, о чем свидетельствуют фрески дворцов. Ашшурбанапал, один из знаменитых царей Вавилона, не был старшим сыном. Его готовили к роли жреца, и поэтому учили всем наукам и тайному знанию. Во время своего правления он создал огромную библиотеку, в которой были таблички с мифами Шумера и Аккада, эпос о Гильгамеше, анналы прежних царей Шумера, Аккада и Ассирии, договоры всех царей Ассирии с их соседями и союзниками, донесения ассирийских разведчиков, много хозяйственных и финансовых документов, руководства по астрономии, астрологии и магии.

В библиотеке Ашшурбанапалабыло много текстов на аккадском и арамейском языках (официальные языки Вавилона), тексты и словари на шумерском, египетском, финикийском и хурритском языках (на них говорили в Митаннии и Урарту), а также тексты Элама.

Особое значение имело развитие науки в Двуречье.Древнейшие зачатки научных знаний, несмотря на господствующее религиозно-мистическое мировоззрение, вырастают из чисто хозяйственных потребностей. Это в первую очередь математика и астрономия. Первыми появляются арифметика и геометрия, опиравшиеся на пяти- и шестиричные системы счисления. На это указывают шумерские названия для пяти первых чисел, а также десяти. О довольно значительном развитии математики еще в шумерскую эпоху говорят математические тексты, в которых упоминаются возведение в степень, извлечение квадратных и кубических корней по особым формулам и даже вычисление объемов. На сугубо практический характер этой древней математики указывают таблицы умножения, сложения и вычитания с цифрами до 180 тыс. (при умножении), которые должны были помогать писцу быстро совершать арифметические действия с крупными цифрами. Сохранившиеся планы полей с расчетом их поверхности, восходящие к эпохе Аккада, свидетельствуют о том, что первые знания в области геометрии возникли в связи с развитием сельского хозяйства и с необходимостью часто производить обмер земельных участков.

Целый ряд астрономических знаний был накоплен уже в шумеро-аккадскую эпоху, от которой сохранился большой астрономический труд, содержащий множество астрономических наблюдений, в частности представление о четырех странах света. В обществе эти астрономические знания были довольно широко распространены. Так, в состав некоторых имен собственных входили названия планет. Шумерские и вавилонские жрецы-астрономы наблюдали движение небесных светил с высоты своих обсерваторий, которые обычно помещались на верхних площадках храмовых зиккуратов. Вавилонские жрецы умели отличать звезды от пяти планет. Все звездное небо было разбито на 15 частей, начиная с весенней точки зодиака. Звезды были распределены по созвездиям. Была установлена эклиптика, которая разделила на 12 частей и соответственно на 12 зодиакальных созвездий, названия которых сохранились до позднего времени. В официальных документах регистрировали наблюдения над планетами, звездами, кометами и метеорами, солнечными и лунными затмениями. Наивысшие достижения вавилонской астрономии относятся к VIII–VI вв. до н. э., когда астрономы-жрецы накопили большое количество астрономических знаний, имели представление о прецессии и даже предсказывали затмения.

Особое внимание отводилось знаниям о человеке, в частности медицине.Во времена Хаммурапи медицина уже делилась на отрасли. Сохранились медицинские трактаты с описанием симптомов болезней и рекомендаций к их лечению. Незначительные сведения сохранились по филологии и истории, так как практические потребности дипломатии требовали записи важнейших событий внешней политики еще с эпохи древних царств Шумера. Важно отметить, что цивилизации Месопотамии старались сохранить знания как сакральные и создавали большие библиотеки при дворцах и храмах.

Архитектуру Древнего Вавилона, а затем Ассириипредставляют удивительные по красоте дворцы, раскопки которых ведутся уже два века. Так, стены у входа во дворец Саргона и линия арки были украшены глазурованным кирпичом: на арочной дуге по ярко-голубому фону – белые розетки с желтыми серединками; по обеим сторонам от проема – крылатые человеческие фигуры в золотых одеждах, фигуры льва, орла, быка и символ плодородия – сикомора, широко раскинувшая свои лапчатые ярко-зеленые листья; сучья ее гнутся под тяжестью желтых плодов. Блекнут и осыпаются краски росписей, а глазурь прочна необычайно, она сохранила и по наши дни весь блеск своих красок.

Странную особенность имели Шеду– фигуры крылатых человекобыков, которые охраняли дворцы. Сегодня они высятся в залах Лувра и Британского музея. Некоторые фигуры имели не четыре, а пять ног. В данном случае пятая нога не была лишней, особенно для тех фигур, которые стояли по углам входных дверей. Представим себе, что мы идем к воротам дворца вдоль стены, покрытой рельефами. Вот стоит фигура Гильгамеша, а за ним крылатый человекобык. Он поднял крылья, повернул голову, зорко смотрит на подходящего и делает стремительный шаг вперед, точно сопровождая посетителя и разглядывая, не враг ли он. Мы готовимся войти в ворота, а перед нами вырастает неожиданно еще одна фигура крылатого человекобыка еще больших размеров. Кажется, будто он замер, охраняя вход. Мы входим в ворота, и происходит странное превращение: фигура приходит в движение на наших глазах. Только что видели мы перед собой ее две передние ноги, упершиеся в постамент, как перед взлетом, и вот чудовище уже сделало широкий шаг: одна передняя нога отодвинулась назад, другая выставлена вперед. Как это случилось? Войдя в ворота, мы видим фигуру человекобыка в профиль; обе передние ноги стоят параллельно друг другу и потом сливаются в одну. Если бы ваятель не заставил его шагать, если бы задние ноги стояли в спокойной позе параллельно, то при боковом рассмотрении гигантский бык казался бы стоящим всего на двух ногах. И вот мастер приделывает ему пятую ногу в позе шага. Спереди ее не видно, зато если смотреть на фигуру сбоку, она становится видна, однако зритель не воспринимает ее как лишнюю, так как из двух передних ног сбоку видна только одна. Чтобы додуматься до такого художественного фокуса и суметь выполнить его с таким совершенством, надо было быть очень хорошим художником, обобщившим в своем творчестве многие столетия роста знаний и культуры