Алексей Попов - Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве

В связи со сказанным нам представляется, что ст. 52 Конституции РФ нуждается в редакционной правке. Мы понимаем, конечно, что любая, даже и чисто редакционная правка Конституции РФ, любое прикосновение к тексту этого документа нынче непопулярны, однако пора, наверное, проявить уважение к закону и к законности вообще. Может быть, если бы своевременно были внесены правки в ст. 106 Конституции СССР 1977 г. стране не пришлось бы переживать трагических событий 1989–993 годов.

Недостатки первого рода незначительны и легко устраняются посредством внесения в текст закона необходимых изменений(Выделено нами. – А. П .)». 96 96 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. 1995… – С. 77–78.

Солидаризируясь во многом со сказанным Беккариа, мы рискнем предложить редакционную правку в ст. 52 Конституции 1993 г. Вторую фразу в ней мы полагали бы правильным сформулировать следующим образом: «Государство обеспечивает лицам, пострадавшим от преступления, доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

Нам еще представляется не совсем корректным, что в ст. 42 ч.1 УПК РФ, призванной конкретизировать конституционное положение применительно к УСП, вместо термина ущерб используется термин вред ( физический, имущественный, моральный вред ). Видимо, необходимо согласование терминологии в этих двух нормативных актах. В данном случае редакционной коррекции подлежит, надо полагать, УПК. Это тем более желательно, что его предшественник – УПК РСФСР 1960 г. – в ст. 29 «Гражданский иск в уголовном процессе» также пользовался термином ущерб ( материальный ущерб от преступления ). А это означает, что в профессиональном и обыденном правосознании и в литературных источниках времен РСФСР устоялся именно термин ущерб . Если без особой необходимости меняется термин, то в реальной жизни это может повлечь взаимное непонимание или даже ошибки в толковании. Кроме того, усилия, необходимо затрачиваемые на переучивание персонала и на сообщение измененной информации населению, среди которого – потенциальные пользователи и критики предшествующего и современного им уголовно-процессуального права, оказываются затраченными без дела.

Мы можем предположить, что замена в УПК РФ 2001 г. содержащегося в Конституции РФ термина ущерб на термин вред было порождено желанием разработчиков проекта Кодекса обозначить преемственность с дореволюционными русскими правоведами. Действительно, многие из них употребляли в анализируемой нами ситуации термин «вред». 97 97 См., например: Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. – С. 256. Однако объемные и в то же время малотиражные дореволюционные издания не всегда были доступны для практикующих юристов и, следовательно, оказывали несущественное влияние на основную массу профессионального правосознания. Полагаем, что положение мало изменилось и в результате переизданий ряда дореволюционных работ, осуществленных в последние два десятилетия. Дело в том, что, наряду с малотиражностью, труды дореволюционных правоведов обладают с позиций юристов-практиков еще одним свойством, затрудняющим их усвоение. Большинство из них – весьма объемны.

Кроме того, термин вред применялся в дореволюционной литературе не так уж и последовательно. И. Я. Фойницкий, например, наряду с ним пользовался и словосочетанием вред и убытки 98 98 См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. – Т. 2. – С. 69. .

В отличие от стран с англосаксонской системой судопроизводства (в частности, США), где возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, осуществляется посредством гражданского судопроизводства, в нашем отечестве существует такой институт, как гражданский иск в уголовном процессе. И. Я. Фойницкий и Н. Н. Розин именовали его еще соединенным процессом . 99 99 Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. – Т. 1. – С. 69; Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. – С. 257; Румянцев О. Г., Додонов В. Н. Юридический энциклопедический словарь. – М.: Инфра-М, 1997. – 384 с.

Жесткое размежевание уголовного и гражданского судопроизводства случается (случалось) и в процедурах континентального правового семейства. «Германское законодательство, с уставом 1876 г. 100 100 Похоже, автор ошибся с датой: являющийся одним из старейших в Европе германский уголовно-процессуальный кодекс был принят 1 февраля 1877 г. включительно, не допускает вовсе соединенного процесса, – писал И. Я. Фойницкий, – даже в тех случаях, когда преступное деяние рождает совместно и уголовное обвинение, и гражданский иск, первое рассматривается судами уголовными, второй – судами гражданскими. Из этого общего правила германское законодательство делало только два исключения: 101 101 Но все же делает! 1) потерпевший от преступного деяния может предъявить уголовному суду требование о возвращении ему вещей, добытых преступлением, in corpore 102 102 In corpore – 1. в полном составе; 2. все без исключения; 3. в целом – Бабкин А. М., Шендецов В. В. Словарь иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без перевода: В 3 т. – 2-е изд., испр. – СПб: Квотам, 1994. – Т. 2. С. 647. , и 2) по некоторым преступлениям (именно оскорбление чести и телесное повреждение) потерпевшему представляется или вчинить иск о вознаграждении в суде гражданском, или же предъявить в суде уголовном требование о буссе (Busse), т. е. о денежном взыскании с виновного в пользу потерпевшего, с установленным законом максимумом…» 103 103 Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. – Т. – С. 69–70.

Для анализа приведенного высказывания И. Я. Фойницкого мы обратились к функционирующему сегодня УПК ФРГ. Этот законодательный акт, принятый 1 февраля 1877 г, действует нынче в редакции от 7 апреля 1987 г. Мы не обнаружили в нем запрета и исключений из него, о которых говорил российский сенатор. Напротив, в кодексе наличествует Пятая книга (таково наименование разделов в этом нормативном акте), которая целиком поименована «Участие потерпевшего в процессе» и глава 3 в ней – «Возмещение ущерба потерпевшему». Часть 1 параграфа 403 этой главы гласит: «Потерпевший или его наследник вправе предъявить в уголовном процессе к обвиняемому имущественно-правовое требование, вытекающее из совершенного им уголовно наказуемого деяния, рассмотрение которого относится к подсудности общих судов, если обвинение не было возбуждено в ином судебном порядке, а в отношении производства единоличным участковым судьей – независимо от суммы иска». 104 104 Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной республики Германии / Перевод с нем. и предис. канд. юрид. наук Б. А. Филимонова. – М.: Изд. фирма «Манускрипт», 1994. – С. 164.