Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 15

13. Относительно бессознательное, сознаваемое нижними сознаниями. В ряду организаций, распределенных по нисходящим от человека ступеням, трудно установить твердую границу того, где кончаются сознательно психические явления. Обзор индивидуальностей в их постепенном порядке заставляет смотреть на высшие организмы как на составленное из многих ступеней низших индивидов (различные части головного мозга, сегменты спинного, нервные узлы, группы клеток, единичные клетки, устойчивые или подвижные), которые отчасти соединены друг с другом очень несовершенным образом. История развития учит нас, что все клетки, составляющие высшие организмы, получились из отдельных индивидов, соединявших в себе все жизненные функции, посредством дифференцирования нисходящих поколений; затем, что верхнее центральное сознание в различных классах животных связано с различными центральными органами, и степень централизации нервной системы в сложных организмах очень различна. Психофизический параллелизм, как бы его ни толковать с метафизической точки зрения, требует не только чтобы каждому сознательно психическому явлению соответствовало материальное движение, но и обратно: чтобы всякому материальному движению соответствовало сознательно психическое явление.

Сонная греза, гипноз, сомнамбулизм, сомнамбулический глубокий сон, двойное сознание, внушение и другие явления искаженной душевной жизни, указывают на существование у индивида сознаний, которые не покрываются его верхним, бодрствующим, центральным сознанием, а только непрочно с ним связаны и при устранении или задержка последнего могут заставить организм послужить себе. Влияние этих сознаний на верхнее, по-видимому, играет роль и при нормальном состоянии в чувствах, настроениях и интересах.

Эти и подобные соображения приводят к признанию в сложном индивиде множественности сознаний, из которых каждое по форме и содержанию для других относительно бессознательно. Если с понижением ступени индивидуальности этих органов сознания понижается и порог их раздражения, то более слабые раздражения, остающиеся ниже порога верхнего центрального сознания, могут, однако, для нижних сознаний находиться над их порогом и давать параллельные сознательно психические явления. Так как сказанное равно применимо как к центральному, так и к периферическому раздражению, то каждому функциональному психологически бессознательному могут соответствовать явления сознания внутри индивида, остающиеся, однако, бессознательными для его верхнего, центрального сознания (Спенсер, Льюис, Геккель, Цельнер, Вундт, Прейер, Гефдинг и др.). Все, что для верхнего сознания уже перестало быть данным в качестве психического явления, может, однако, со своим дальнейшим ослаблением еще поддерживать напряженность возбуждения опять-таки в сознаниях все глубже лежащих ступеней индивидуальности; всякое молекулярное движение, подымающееся от неприметной напряженности движения к более живым его колебаниям, должно сначала выплыть из глубины сознаний самых нижних ступеней индивидуального, и только затем, подымаясь по ним все выше, вынырнуть в качестве психического явления.

Таким образом понятно, что синтетические интеллектуальные функции, сооружающие без ведома верхнего центрального сознания его ощущения и созерцания, пользуются, как материалом своих построений, сознательно-психическими явлениями, а не материальными, лишенными сознания событиями, т. е. не элементами абсолютно бессознательными. Материалами, из которых, при помощи форм созерцания и мышления, бессознательно формулируются ощущения, созерцания и представления, являются, таким образом, в действительности ощущения же, но не ощущения в верхнем сознании, для которого сооруженные из них образования являются первыми данными, и не ощущения абсолютно бессознательные – ибо это было бы противоречием, – и не фиктивные, несуществующие ощущения, как отсутствующие события, параллельные материальным движениям, но сознательные ощущения, существующие для сознаний низших индивидуальных ступеней (например, мозговых клеток). В качестве изолированных элементов они находятся ниже порога верхнего, центрального сознания, но в своем синтетическом единении они этот порог превышают. Только при таком союзe с психически относительно бессознательным, физиологически-бессознательное приобретает значение, косвенно оправдывающее его обозначение в качестве «бессознательного», тогда как без этого психофизического соединения оно могло бы называться только «лишенным сознания».

14. Относительно бессознательное, сознаваемое высшим, сверхчувственным, трансцендентальным индивидуальным сознанием. Эта гипотеза, защищавшаяся в новое время И. Г. Фихте, Гелленбахом и дю-Прелем, в сущности идет навстречу желанию, чтобы какое-нибудь индивидуальное сознание продолжалось и после того, как нормальное бодрствующее центральное сознание исчезает с разрушением организма смертью. Эта гипотеза, если только существование совершенно свободного от тела сознания остается исключенным, предполагает, что носителем и хранителем материальных предрасположений служит трансцендентальному индивидуальному сознанию некоторое бессмертное эфирное тело, и что такое сознание, при коллизии бессознательных деятельностей, не остается пассивным, сопровождающим их явлением, но само по себе активно трансцендентальное сознание не заключено в телесно-душевной индивидуальности, такой, какою она дана, но, рассматриваемое с точки зрения последней, оно есть дух или демон, которым индивид одержим. Понятие индивида должно сначала подвергнуться метафизическому расширению, чтобы затем вместить трансцендентальное сознание. Без такого расширения воздействия последнего хотя и противостоят эмпирическому индивиду в качестве прямо неизвестного, но собственно не могут быть характеризованы как бессознательное в нем.

15. Абсолютно-бессознательная психическая индивидуальная функция, не сознаваемая ни одним из сознаний, содержащихся в индивиде. Если признать твердо установленным, что сознание есть только пассивное явление, сопровождающее бессознательные события, только побочное следствие при коллизии бессознательных длительностей, лишенное всякой собственной активности, то дело тогда идет только о том, состоят ли бессознательные деятельности, продуктом которых является сознание, только в механическом движении материальных частиц, или к нему должны присоединиться и нематериальные деятельности; другими словами – является ли физиологически бессознательное достаточной причиной или только необходимым условием сознания. В первом случае провозглашается материализм, как миросозерцание, единственно имеющее значимость, все равно, какое бы ближайшее значение ни придавалось понятию материи; в другом случае присоединяющиеся к материальным деятельностям нематериальные деятельности должны быть названы бессознательно психическими, потому что с одной стороны они не попадают ни в одно из сознаний внутри индивида, с другой же стороны, однако, их продукты суть психические явления во всех сознаниях индивида. Если сознанию, как таковому, отказать в активности, то не останется никаких средств, чтобы избегнуть материализма иначе, как признав абсолютно бессознательную психическую деятельность. Современная психология, которая не признает последней и, однако, более не может и не хочет прямо сохранить активность сознания, тем самым неизбежно впадает в материализм, как бы она ни старалась более или менее прикрыть этот факт.