Михаил Серяков - Богини славянского мира

В Словакии, Польше и Галиции Турицы праздновали в начале мая или на Зеленой неделе. Хоть память о том, какому мифологическому существу посвящался данный праздник, сохранилась у всех трех частей славянства, единства в его календарной приуроченности уже не было. На Украине, по свидетельству Гизеля, Тура-сатану вспоминали на святки (с 25 декабря по 6 января) и в этот же период на Руси в ХIХ в. проходила игра в быка, речь о которой пойдет ниже. С другой стороны, «Словарь русских суеверий» связывал Тура с семиком. Как будет показано ниже, данный праздник, по мнению ряда исследователей, восходил к эпохе матриархата, в силу чего почитание на нем священного животного, связанного с Великой Богиней, представляется довольно естественным. Западные славяне праздновали Турицы в начале мая или на Зеленой неделе, а сербы – от Сретенья до Великого поста. По всей видимости, единство в календарной приуроченности праздника в честь Тура у славян было нарушено влиянием христианского календаря.

С образом дикого тура генетически связаны образы домашнего быка и коровы. С индоевропейских времен корова символизировала собой плодородие и изобилие в космическом масштабе. Интересно отметить, что первоначальным общеиндоевропейским термином, обозначающим быка и корову без различия мужского и женского рода было kou-: др. – инд. gauh «бык, корова», авест. gaus «бык, корова», др.-в. – нем. chuo (нем. Kuh), др. – англ. cu (англ. cow) «корова», ст. – слав. govezdi «крупный рогатый скот», др. – русск. говядо«бык». С другой стороны, в названии коровы, как свидетельствует сравнительная этимология, подчеркивалась ее рогатость: и.-е. k(h) e/or-u- «рогатый», хет. karauar «рог», греч. κεραοζ, алб. ka «вол», прус. curwis «бык», польск. диал. karv «старый ленивый вол» 95.

Выше мы уже видели, что как тур, так и бык соотносились в народных загадках с громом и молнией. Во Владимирской губернии тучи перед грозой назывались быками или бычками 96. Во многих районах Вологодской области до сих пор грозовое облако либо первую тучу перламутрового цвета, являющуюся предвестником сильной грозы, называют «бык», «бычок» («Бычок постепенно небо закрывает»), а про сумрачное небо говорят, что оно «бычится» («Ноне весь день небо бычится») 97. Русская загадка показывает, что корова могла соотноситься и с солнцем: «Бурая корова через прясло глядит». С другой стороны, известно болгарское поверье, что луна во время затмения превращается в корову, которую тотчас начинают доить ведьмы и приготовлять из ее молока целебное масло 98. На связь коровы не только с женским началом, но и с небесными светилами в Древней Руси указывает то, что в славянском погребении женщины со стоянки Нефедьево, датируемом XII в., были найдены бусы с пятью металлическими привесками, на трех из которых были изображены головы коров, а на двух других – лунница и шестилучевая звезда.

О связи коровы с небесной сферой говорит и дошедшее до современности название насекомого, известного на Руси как «божья коровка». В других индоевропейских языках оно носит либо аналогичное название (болг. божа кравица (кравичка), польск. boza krówka, литов. diçvo karvýtë, румынcк. vaca domnului – «корова (-ка) бога»), либо названия, указывающее на ее принадлежность божеству (серб. – хорв. божjа овчица, нем. Herrgottschaffchen – «овечка бога», франц. bête à bon Dieu – «животное бога», indragopa – «та, чей пастух Индра») или связь с женским персонажем (латыш. mârite, лит. diçvo marýtе – «божья Марьюшка», нем. Marienkäfer – «жук Марии», англ. lady-bird – «птица богоматери», lady-bug – «жук богоматери»). В качестве причастного небу и божеству существа, божья коровка передаёт ему просьбы людей и, как следует из отечественного детского фольклора, приносит людям еду: «Божья коровка! Улети на небо, принеси нам хлеба, чёрного и белого, только не горелого…» 99.

С другой стороны, русские заговоры при доении сравнивают корову с землей или горой: «…Как с места на место земля не шевелится, так бы и любимая скотинка (чернушка, пеструшка и пр.) с места не шевелилась… Стой горой, дой рекой, озеро сметаны, река молока…» В Архангельской губ. был известен следующий заговор на отпирание молока у коровы:

С этим представлением можно соотнести сербское предание о держащих землю четырех быках: черном (на западе), сивом, половом (на юге), белом (на севере) и красном (на востоке). Они стоят в желтой воде, которую они пьют, но когда быки от старости ослабеют, то у них подкосятся ноги, земля треснет и будет Всемирный потоп 100. В этом же регионе было зафиксировано еще в 1940 г. представление о связи мифического быка с водами: «В Подриме, в с. Црна Враня, существовало поверье, что из большого источника выходил когда-то огромный бык и нападал на сельских волов. Один человек надел своему волу на рога железные наконечники, и вот этот вол забодал быка. Тогда источник пересох и был безводным десять лет. Село уже хотело выселяться. Принесли в жертву «курбан» (жертвенное животное), и вода снова появилась» 101. Таким образом, мы видим, что бык в славянской традиции мог соотноситься не только с верхней, но и с нижней сферой бытия. Наконец, загадки показывают, что рассвет или день мог ассоциироваться у восточных славян с быком или волом: «белый вол всех людей поднял»; «лысый вил усих людей звив» (День); «белый бык в окно тык»; «сирий бык у вокно ник» (Утренний рассвет) 102.

Одновременная соотнесенность коровы в славянской традиции с солнцем, луной и землей, а быка – с небом, подземным миром и днем, наводит на мысль, что в древности корова могла олицетворять собой всю вселенную в целом. В пользу этого предположения говорит и символика обрядового кушанья – коровая, название которого было образовано от названия коровы. Именно коровай объединяет в своей символике как дневные, так и ночные небесные светила: «Во многих местах М. и Б. России коровай знаменует собой все небесное семейство: солнце – мужа, луну – жену и звезды – их детей. В углубление, сделанное в коровае, вделывают приготовленные из теста изображения солнца и луны» 103. Интересно отметить, что связанный с короваем обрядовый фольклор соотносит его с раем. А.А. Потебня, анализируя народное творчество, отмечает: «Коровай прямо называется раем, т. е. небом:

Обращался к этому образу и Н.Ф. Сумцов: «Объяснением коровайного рая могут служить те песни малорусския, где говорит коровай:

Так как коровай бывает на небе, вблизи месяца, и потом оказывается в печи, то естественно признать за ним способность самостоятельного движения» 105.