Марианна Сорвина - 100 великих мистификаций

Сэр Артур Конан Дойл – историческое лицо, все чаще встречающееся в контексте мировых сенсаций и мистификаций. К этой истории он тоже имел отношение, поскольку не мог пройти мимо такой будоражащей воображение загадки. История таинственного корабля обросла огромным количеством слухов и домыслов. Что здесь было правдой, а что – легендой, сказать трудно. К числу художественных деталей относится, например, найденная на борту собака, напуганная и жалобно скулившая. В других рассказах собака становилась кошкой или брошенным младенцем. Готовый к употреблению, еще теплый обед, дымящийся в тарелках суп – тоже из области слухов. Что же произошло с кораблем, поспешно оставленным экипажем и дрейфующим в открытом море?

Итак, 4 декабря 1872 года английский бриг «Деи Грациа», совершавший рейс через Северную Атлантику, шел к берегам Европы. Судно везло керосин из Нью-Йорка в Гибралтар. В полдень капитан Дэвид Морхауз определил координаты – 38°20′ северной широты и 17°37′ западной долготы, не менее 400 миль до Гибралтарского пролива. Он хотел уйти в каюту, но вдруг услышал возглас впередсмотрящего: «Два румба слева – парус!» Вскоре стала видна бригантина – двухмачтовое судно с прямыми парусами на передней мачте и с косыми, как у шхуны, – на задней. Капитан Морхауз, разглядывая судно в подзорную трубу, обратил внимание, что оно заваливается в разные стороны и идет зигзагами, зарываясь носом в волны. На мачте «Деи Грациа» подняли два флага «Е» и «S», что означало вопрос: «Как называется ваше судно?» Ответа не последовало. Капитан увидел, что бригантиной никто не управляет, а штурвал свободно поворачивается то влево, то вправо. «Деи Грациа» приблизилась к паруснику на 100 м. Стало видно, что это американское судно «Мария Челеста» – бригантина капитана Бенджамина Бриггса, друга Морхауза. «Мария Челеста» тоже вышла из Нью-Йорка 7 ноября и направлялась в Геную. Но теперь, почему-то развернувшись, она шла навстречу английскому бригу. Вдобавок на «Марии Челесте» никого не было, а часть парусов была изодрана в клочья. На палубе валялись перепутанные снасти, за борт в воду свисали обрывки канатов.

Бриг «Деи Грация» совершил поворот и пошел рядом с «Марией Челестой». Несколько человек отправились осматривать корабль. У штурвала никого не было, и он крутился из стороны в сторону. На нижней палубе и в носовом трюме плескалась вода, крышки грузовых люков были открыты. Моряки обратили внимание на открытый люк носового трюма. В глубине трюма плескалось около метра воды и стояли бочки. Позднее выяснилось, что 1700 бочек были заполнены коньячным ректификатом. Второй трюм тоже оказался открытым, но люковые крышки были сложены правильно – нижней стороной к палубе. В этом трюме тоже была вода. Все окна кормовой надстройки были закрыты брезентом и заколочены досками. Вся мебель стояла на своих местах, вещи висели на вешалке, койка была аккуратно заправлена, но при этом все в каюте было влажным. В каюте по соседству, принадлежащей старшему штурману, было сухо. Все вещи, как и у капитана, находились на положенных местах. Лишь посреди ковра почему-то стоял деревянный ящик с набором плотницких инструментов. На столе лежал раскрытый судовой журнал, последняя запись была сделана 24 ноября 1872 года: в полдень этого дня судно находилось по астрономическому определению в точке с координатами 36°57′ северной широты и 27°20′ западной долготы. В кают-компании все выглядело так, будто люди только что ее покинули. Стол был сервирован к обеду. У иллюминатора стояла швейная машинка с незаконченной детской блузой. На полу разбросаны игрушки двухлетней дочери капитана. На письменном столе штурман «Деи Грациа» Оливер Дево увидел грифельную доску, на которой обычно делались черновые пометки перед тем, как занести запись в вахтенный журнал. Судя по записи, 25 ноября 1872 года в 8 часов утра бригантина находилась в шести милях к зюйд-зюйд-весту от одного из Азорских островов – острова Санта-Мария. В книжном шкафчике стояла незапертая деревянная шкатулка с золотыми кольцами, браслетами, медальонами, ожерельем, украшенным драгоценными камнями. В другом отделении шкатулки находилась толстая пачка десятифунтовых банкнот. На дне лежала пачка потоньше – американские двадцатидолларовые купюры.

В кают-компании все было влажным, но почему-то деревянный ящик, лежащий на сыром диване, был сухим. В ящике находилась украшенная перламутром гармоника. Под футляром диван был мокрый, то есть ящик был поставлен на него уже после того, как вода проникла в каюту.

На нижней палубе тоже плескалась вода, но был полный порядок: рундуки с личными вещами закрыты, четыре койки заправлены. Все выглядело так, будто произошло что-то невероятное, вынудившее всю команду в спешке покинуть бриг, бросив даже любимые личные вещи.

Прекрасное судно, ни единой пробоины, ни одного повреждения, дрейфовало в океане подобно «Летучему голландцу».

На «Марии Челесте» не было членов команды, а часть парусов была изодрана в клочья

Судьба «Челестой» сама напоминает легенду. Англичане назвали ее поначалу «Амазонкой» за стремительность. Однако новому владельцу языческое название не понравилось. Он снял с носа фигуру, изображавшую обнаженную по пояс женщину с луком и стрелой, и назвал бригантину «Мария Челеста» (то есть «Небесная Мария»). Теперь бушприт украшала смиренная монашка. Бюро судоходства выдало ее новому владельцу сертификат на годность к плаванию с отметкой «судно высшего класса». В деле комиссии были сведения и о капитане Бенджамине Бриггсе: уроженец штата Массачусетс, 38 лет от роду, опытный моряк с 20-летним стажем, пунктуальный, выдержанный, приветливый. Бриггс принял командование бригантиной за десять дней до ее выхода из Нью-Йорка – после старшего штурмана Альберта Ричардсона из штата Мэн, любителя парусных гонок. Ричардсон имел несколько рекордов по скорости перехода в Австралию. О нем говорили, что он «знал секреты всех ветров», но лихачество было не по нраву владельцам судна. Когда Бриггс принял командование, Ричардсон, влюбленный в бригантину, согласился на понижение в должности, лишь бы остаться на корабле.

Но и это еще не всё. В 1862 году, во время первого плавания с острова Спенсер в Виндзор, капитан «Амазонки» бесследно исчез. А в 1867 году, когда судно уже принадлежало американской компании, оно налетело на камни возле мыса Бретон. Над ним навис злой рок.

Моряки пришли к выводу, что бригантина прошла на восток 400 миль за 10 дней, однако потом повернула на запад. При этом напрашивался вывод, что судно покинуто недавно. Капитан, прихватив семью, ушел в море на шлюпке, причем взял с собой судовые документы, секстант и хронометр, но компас почему-то оставил.