Андрей Ваганов - Жанр, который мы потеряли. Очерк истории отечественной научно-популярной литературы

“…Вот Леверрье и давай высчитывать, не смотря на небо, по одним цифрам, где должно находиться на небе в это самое время это неизвестное никому светило. Высчитывал-высчитывал – и нашел, и высчитал, и объявил об этом по всему свету”… («Рассказы о подвигах человеческого ума»). ‹…› Балагурство и аляповатая подделка под народный язык всегда звучали фальшиво в популярно-научной книжке. ‹…›

Начитавшись его брошюр, читатель будет знать больше, чем знают сами ученые, потому что Рубакин не считает нужным делать какое-либо различие между фактами и гипотезами. У него нет никаких сомнений насчет физического состояния поверхности Юпитера («Подземный огонь») – вопроса, по поводу которого астрономы высказываются лишь гадательно. Давно уже был ему известен род теплового движения частиц твердого тела («Дедушка-время») – хотя физика только сейчас осторожно подходит к этому предмету. ‹…›

Из дюжины недавно переизданных книжек Рубакина [33] Если быть точным, то в 1919–1920 годах Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов переиздал 22 научно-популярные книги Рубакина. Общий тираж этих изданий составил фантастическую даже по современным меркам величину – 1 420 000 экземпляров. Хотя полиграфическое исполнение этих книг было очень слабое, раскупались они моментально. С 1923 по 1928 год советскими издательствами было переиздано еще 23 научно-популярные книги Рубакина общим тиражом 166 тысяч экземпляров, а кроме того, было ввезено в СССР пять книжек Рубакина по естествознанию, изданных за границей тиражом 49 тысяч экземпляров. (См.: Рубакин А. Н. Рубакин (Лоцман книжного моря) – М.: Молодая гвардия, 1967. («Жизнь замечательных людей». Вып. 9 (437).) более или менее свободны от указанных недостатков только брошюры чисто географического содержания с преобладанием описательного и бытового элемента («Самые дикие люди на Земле», «На плавающих льдинах», «Вода на земле, под землей и над землей»). Остальные же, при всей остроте нашего книжного голода [34] В сентябре 1919 года провинция делала заявки на книги на 7433,6 тысячи рублей; получила же в итоге на 458,5 тысячи. (См.: Книга и культура/ Сб. материалов Третьей Всесоюзной научной конференции по проблемам книговедения «60 лет советской книги». – М.: Наука, 1979. С. 151.) , могли бы быть использованы разве лишь в качестве сырого материала для сведущего лектора, но отнюдь не как книжки для самостоятельного чтения масс». [35] Перископ . Популяризация или вульгаризация. (О народных книжках Н. А. Рубакина)/ Книга и революция, № 3–4, сентябрь-октябрь, 1920. С. 69–72.

Мало того, достается Рубакину не только от анонимного Перископа, но и от вполне узнаваемого, хотя тоже скрывающегося за инициалами « Я.П. » легендарного, уже советского, популяризатора науки Якова Перельмана: «Некоторые авторы, сами плохо владея предметом, стремятся дать читателю лишь поверхностные обрывки знаний, выдавая их за «последние слова» науки. Таковы на три четверти произведения Рубакина». [36] Я.П. Рецензии. Естественные науки/ Книга и революция, № 6, декабрь, 1920. С. 50.

Однако, возможно, Перельман отчасти несправедлив к книжкам Рубакина: на его выводах сказывается как раз тот факт, что и до сих пор отсутствует более или менее полно разработанное описание жанров научно-популярной литературы. Сам Яков Исидорович – создатель жанра «занимательная наука»; с этими критериями он и подходит к текстам Рубакина. Хотя очевидно, что Николай Александрович писал свои «брошюры» в жанре, если можно так сказать, научно-популярного лубка, то есть для читателей начального уровня подготовки, даже малограмотных. «Надо заметить, что его читаемость превышает значительно читаемость даже беллетристов, – отмечалось в статье «Какие авторы научной литературы пользуются успехом у читателя-рабочего», напечатанной в журнале «Красный Библиотекарь» в 1925 году. – Рубакина читают и пожилые, и молодые, и мужчины, и женщины. Особенное впечатление он производит на малоразвитых начинающих читателей, они прочитывают некоторые его книги по нескольку раз». [37] Какие авторы научной литературы пользуются успехом у читателя-рабочего/ Красный Библиотекарь, 1925, № 4. (Цит. по: Рубакин А. Н. Указ. соч., с. 7.)

По иронии судьбы Рубакин как раз на протяжении всей своей книговедческой исследовательской деятельности выступал принципиальным противником каких-то особых «книг для народа», с особым содержанием. Его знаменитый афоризм на этот счет звучал так: «Народу нужны не народные книги, а дешевые, потому что он бедняк, а не дурак». [38] Рубакин А. Н. Указ. соч., с. 21. «Народная литература как особое понятие стала синонимом литературы лубочной, – отмечал в 1916 году известный деятель русского просвещения В.И. Сыромятников. – <���Народная литература> представляла из себя или обыкновенный, или интеллигентский лубок, то есть книгу, специально изготовленную для народа». [39] Рубакин А. Н. Указ. соч., с. 25. Но в истории литературы Н.А. Рубакин так и остался создателем жанра «народных научно-популярных книжек». [40] Рубакин А. Н. Указ. соч., с. 101.

Вот кредо самого Н.А. Рубакина: «Нет самой сложной научной истины, которую нельзя было бы объяснить, сделать понятной для самого малограмотного, самого неподготовленного читателя». [41] Рубакин А. Н. Указ. соч., с. 27. Свой творческий метод он вполне отчетливо сформулировал в книге «Среди тайн и чудес»: «В этой книжке было рассказано о том, что считалось и считается чудом у людей разных стран и времен. Чудом называется вмешательство каких-либо сверхъестественных и таинственных сил в жизнь природы или в человеческую жизнь ‹…›. В книжке было рассказано, в чем именно видят обыкновенно люди такое вмешательство. Иногда они его видят вокруг себя, в природе. А иногда чудеса, по их мнению, совершаются человеком или в человеке.

Как же узнать с точностью и достоверностью, чудо или не чудо то, что таким считается? ‹…› Настоящее объяснение заключается вот в чем: надо показать с точностью и достоверностью, как и при каких обстоятельствах совершается то, что называется чудом. Надо разобрать все его подробности. Надо отделить главное обстоятельство от неглавных, существенное от несущественных. Только благодаря этому будет видно, почему произошло чудо.

Но и этого мало, чтобы объяснить его. Нужно, чтобы были еще понятны и все обстоятельства, которые его вызывают. А у них тоже есть свои обстоятельства, которые произвели и их. А у этих обстоятельств, в свою очередь, есть свои причины. Нужно, чтобы были понятны и они, и так далее – чем дальше сумеешь разобрать и понять такую цепь обстоятельств, причин и следствий, тем лучше: значит, тем прочнее будет стоять объяснение. ‹…›