Каримжан Шaкиров - Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике)

В самом деле, если отталкиваться от подобного варианта толкования понятия «специальные знания», то тогда требуется признать, что оно в равной степени может быть распространено как на экспертов и специалистов, так и на любого участника процесса, чьи познания используются для решения задач судопроизводства в качестве специальных. С другой стороны, признавая приводимые определения специальных знаний как в целом правильно отражающие их содержательную основу, приходится констатировать, что с точки зрения процессуальной процедуры применения в судопроизводстве их расширительное понимание уже не будет нести требуемой смысловой нагрузки, а следовательно, теряет изначальное практическое значение.

В связи с включением в структуру специальных знаний познаний в области права, в частности криминалистических, в специальной литературе были предприняты попытки по обоснованию этой позиции. Так, П.П. Ищенко предполагал целесообразным ввести в научный обиход термин «криминалистические познания и навыки» для характеристики правового статуса специалиста. Раскрывая суть своего предложения, автор пишет: «В широком плане это познания и навыки, пригодные для обнаружения, закрепления, изъятия и исследования доказательств… Основное отличие криминалистических познаний от всех иных состоит в том, что их носители специализируются на обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, т. е. это специалисты, чья деятельность постоянно связана с расследованием преступлений. Представители иных отраслей знания, как правило, не компетентны в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, зато они могут обратить внимание следователя на те обстоятельства, изучение которых будет способствовать обнаружению, закреплению и изъятию доказательств» 19 19 Ищенко П.П. Специалист в следственных действиях (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты). – М., 1990. – С. 7. . Основываясь на данном постулате, П.П. Ищенко дает свое определение специальных знаний, используемых в уголовном судопроизводстве. Он считает, что это любые профессиональные знания, которые могут оказать содействие в обнаружении, фиксации и изъятии доказательств. Специальными знаниями следователи и судьи располагают, но, как правило, в ограниченном объеме, что, на его взгляд, и послужило одной из причин создания института специалистов в уголовном судопроизводстве.

Как видим, из предложения автора, выделяющего в качестве специальных знаний криминалистические познания и навыки, довольно трудно уяснить, в чем их отличие, если носителями таковых, наряду со специалистом, можно называть следователя, суд или эксперта.

Свое мнение по дискутируемому вопросу высказал А.А. Исаев, который подробно проанализировал существующие в литературе взгляды на проблему понимания специальных знаний в судопроизводстве, и в частности путей их разграничения, с учетом возможности признания в качестве таковых правовых знаний. Излагая суть своей позиции, автор пишет: «Если обратиться к вопросу о границах специальных знаний, то можно констатировать, что в самом общем смысле правовые знания также являются специальными знаниями, соответственно которым имеется специализация по профессиям. Правовые знания в указанном аспекте в рамках уголовного процесса, который тоже является правовым знанием, совпадают между собой. Поэтому нет необходимости говорить о них как о специальных, так как речь в данном случае идет об одной и той же форме – правовой. Все остальные знания, которые не являются правовыми, можно назвать специальными. Последнее означает, что существуют знания о правовых, т. е. регламентированных законом, методах собирания и исследования доказательств, и знания о неправовых непроцессуальных методах получения доказательств» 20 20 Исаев А. А. Роль научных исследований в судебной экспертизе и проблемы организации судебно-экспертной деятельности в Казахстане // Право и государство. – № 1 (70). – 2016. – С. 42-43. .

Предложенное А.А. Исаевым разграничение специальных знаний представляет определенный интерес, поскольку предполагает введение критерия для выделения в их общей системе непосредственно правовых знаний. К последним, как видим, автор относит знания о регламентированных законом методах собирания и исследования доказательств. Такой подход в целом не вызывает возражений, поскольку на объективных основаниях дает возможность дифференцировать специальные знания, применяемые следователем и судом как направленные на осуществление их профессиональной деятельности в процессе доказывания. Важно также, что А. А. Исаевым при характеристике специальных знаний судебного эксперта осуществляется своего рода их «привязка» к профессиональной деятельности по специальности. Автор справедливо пишет, что для экспертов специальность «определяется принадлежностью к определенному классу, роду, виду и подвиду экспертизы, предмет которой, в свою очередь, определяется объектом экспертного исследования и вопросами следователя и суда. Именно объект исследования определяет необходимость интеграции тех или иных знаний в рамках экспертизы» 21 21 Исаев А. А. Теоретические и правовые проблемы применения специальных познаний для квалификации преступлений. – Алматы: Жеті жарғы, 1999. – С. 33. .

Принимая во внимание предложение А. А. Исаева, мы должны констатировать, что автором сделан лишь первый шаг, позволяющий дифференцировать весь комплекс знаний, используемый в уголовном и гражданском процессах, на общеизвестные правовые и на иные, в частности специальные знания. Давая возможность разграничить их по конкретным субъектам, а именно – осуществляющим процесс доказывания либо применяющим свои знания в соответствии с профессиональной подготовкой, изначально не связанной с этим процессом, предлагаемый подход вполне согласуется с действующим в республике законодательством. В частности, в редакции уголовно-процессуального закона, как уже ранее отмечалось, под специальными знаниями понимаются не общеизвестные в уголовном процессе знания, приобретенные лицом в ходе профессионального обучения либо практической деятельности, используемые для решения задач уголовного судопроизводства (п. 5 ст. 7 УПК РК). Подобная формулировка специальных знаний, но уже с учетом их цивилистической направленности может быть применена и к гражданскому судопроизводству.

В приведенных в общем-то правильных рассуждениях автора мы, тем не менее, не получаем четкого ответа на вопрос: является ли признание правовых знаний в качестве специальных, которыми вправе оперировать сведущие в судопроизводстве лица: специалист или судебный эксперт?