Бореслав Скляревский - Тайна трагедии 22 июня 1941 года

Германия ведет несправедливую империалистическую войну с целью захвата территории других стран и порабощения их народов. Эти народы оккупированных стран поднимаются на борьбу за свое освобождение, за восстановление свободы и независимости своих стран. Война против Германии неизбежно перерастет в победоносную народно-освободительную войну. Поражение Германии в этой войне предопределено историей.

Далее И. В. Сталин сказал, что необходимо проанализировать опыт советско-финской войны 1940 года. «Уроки этой войны очень суровые. Надо признать, что они показали – Красная Армия не подготовлена к ведению современной войны. Эти уроки очень внимательно изучаются, и принимаются экстренные меры в целях устранения серьезных недостатков военной техники и боевой подготовки войск». Он еще раз предупредил: «Прошу об этом не болтать!» Когда начался банкет в честь новоиспеченных офицеров, в зале поднялся с места генерал Сивков и громким басом произнес:

– Товарищи! Предлагаю выпить за мир, за сталинскую политику мира, за творца этой политики, за нашего великого вождя и учителя Иосифа Виссарионовича Сталина!

Сталин протестующе замахал рукой. Гости растерялись. Сталин что-то сказал Тимошенко, который объявил: «Просит слово товарищ Сталин». Раздались аплодисменты. Сталин жестом предложил всем сесть. Когда в зале стало тихо, он начал свою речь. Он был очень разгневан, немножко заикался, в его речи появился сильный грузинский акцент.

– Этот генерал ничего не понял. Он ничего не понял. Мы, коммунисты, – не пацифисты, мы всегда были против несправедливых войн, империалистических войн за передел мира, за порабощение и эксплуатацию трудящихся. Мы всегда были за справедливые войны, за свободу и независимость народов, за революционные войны, за освобождение народов от колониального ига, за освобождение трудящихся от капиталистической эксплуатации, за самую справедливую войну в защиту социалистического отечества. Германия хочет уничтожить наше социалистическое государство, завоеванное трудящимися под руководством Партии Ленина. Германия хочет уничтожить нашу Великую Родину. Родину Ленина, завоевания Октября, истребить миллионы советских людей, а оставшихся в живых превратить в рабов. Спасти нашу Родину может только война с фашистской Германией и победа в этой войне. Я предлагаю выпить за войну, за наступление в войне, за нашу победу в этой войне.

Вот таким образом, под впечатлением речи Сталина 5 мая 1941 года у Жукова и появилась идея нанести превентивный удар по врагу. Нарком Тимошенко также согласился с этой идеей. Конкретно разработать этот план было приказано генералу А. Василевскому, который 15 мая доложил проект директивы непосредственно Тимошенко и Жукову, а те в свою очередь не решились подписать документ без предварительного одобрения Сталина.

В 1965 году маршал Жуков в интервью историку В. Анфилову вспоминал как Сталин, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам, резко высказался: «Вы что, с ума сошли, хотите немцев спровоцировать?». Жуков и Тимошенко сослались на выступление вождя 5-го мая, на что Сталин ответил: «Так я сказал это, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят на Западе очень многие». /70/.

Так и был зарублен на корню план превентивной войны Жукова. Сталин даже не стал его читать. Жуков в своих последних мемуарах 1974 года честно говорит о гибельности своей превентивной идеи. «Сейчас же я считаю, хорошо, что Сталин не согласился тогда с нами. Иначе, при том состоянии наших войск, могла произойти катастрофа гораздо более крупная, чем та, которая постигла наши войска в мае 1942 года под Харьковом».

Писатель-лжеисторик Н. Яковлев в книге «Маршал Жуков», подобно Волкогонову, много вранья напустил, пытаясь объяснить жуковский «план превентивной войны», представив его почти шедевром полководческого искусства, а вот мол, упрямство Сталина этому помешало. Однако, у Жукова хватило мужества, пусть на склоне лет, признать свою ошибку и благодарить Сталина за то, что он помешал реализации «военного шедевра» и предотвратил катастрофу. /67/.

Военный историк Н. Червов в своей книге очень убедительно показывает, что Сталин никогда даже не рассматривал какие-либо военно-тактические планы, в которых Советский Союз хотя бы в малой степени можно было обвинить в агрессии, и далее автор говорит «…видимо какая-то незримая сила оберегала Россию и питала ее жизненными соками для последующей смертельной схватки с коричневой чумой». /18/.

Ну, почему же незримая, тов. Червов, очень даже зримая и значительная! Эта сила – гений Сталина!

Хотелось бы на этом закончить всякие разговоры по поводу «превентивных сценариев» со стороны Советского Союза. Когда все эти лжеисторики и болтуны начинают говорить об этом, они забывают о самом главном, – Советский Союз в полной мере не готов был к войне, тем более, с таким противником как гитлеровская Германия, так как состояние боеготовности Красной Армии оставляло желать лучшего, мягко говоря.

Руководители СССР в неизбежности войны были убеждены. Страна готовилась к ней, но подготовить страну к войне с таким противником, каким была Германия, – для этого мало знать, что она будет. У нас, например, еще до войны были изобретены виды оружия, которые были лучше немецкого и вообще любых видов западного вооружения. Но чтобы наладить их серийное производство и обучить владению им тысячи и тысячи людей требовались годы. И Сталин принимал всяческие меры, шел на любые дипломатические ухищрения, чтобы еще хоть на год, на полгода отсрочить войну. Этой же цели, главным образом, и служил Договор о ненападении от 23 августа 1939 года. /22/.

К тому же надо не забывать, что в СССР до 1939 года не было регулярной армии, а были территориальные формирования. Только 1 сентября 1939 года был принят новый Закон о всеобщей воинской обязанности, устанавливающий единую систему комплектования армии и флота, а в феврале 1941 года был разработан и утвержден первый мобилизационный план.

Уже в 1965 году в беседе с писательницей Е. Ржевской, маршал Г. К. Жуков очень решительно и твердо оценивал действия И. В. Сталина перед началом Великой Отечественной войны. /70/.

«Сталин не хотел воевать. Мы были не готовы. У нас до 1939 года настоящей регулярной армии, по сути, не было, – территориальные призывы. Сталин не хотел воевать. Он готов был, по-моему, на уступки… Когда поступали данные, что немецкие дивизии группируются тут, Сталин написал Гитлеру. Гитлер ответил, – я читал, – что он дал слово, что его слово есть слово. Заверял, что это! для других намерений. У нас полагали – для операции «Морской лев». Все помыслы и действия Сталина были пронизаны одним желанием, – избежать войны, и уверенностью в том, что ему это удастся. Никто тогда и не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки.