Евгений Понасенков - Первая научная история войны 1812 года

Вспомним те идеи, которые звучат в письмах Александра 1801 г.: выжидать, пока «проведению угодно будет». В беседах царя с министром иностранных дел России польским князем Адамом Ежи Чарторыйским (устар. вариант написания: Чарторижский; Adam Jerzy Czartoryski: 1770–1861) и другими членами его близкого окружения в 1803–1805 гг. с каждым разом все чаще повторяется мнение, что режим Наполеона непрочен: и стоит только чуть-чуть надавить – и он рухнет. А теперь изучим один из параграфов из рескрипта Александра I М.И. Кутузову с инструкцией о ведении войны с Францией (август 1805 г.): «Итальянских, швейцарских и других, из французских армий к нам перешедших, позволяется вам употреблять их противу неприятеля, а последних и причислять к полкам нашим, имея, однако, за ними строгое смотрение, а наипаче в таких местах или деле, где от измены их последовать может для войск наших вред. Мы не сомневаемся, что таковые перехождения будут часты, коль скоро французские генералы, истинно любящие свое отечество, узнают положительно намерения наши и те твердо принятые нами правила, в которых выше сего уже вам упомянуто». 41

Особенно они утвердились в нем после принятия Наполеоном императорского титула (это, по мнению Александра и князя Адама, могло еще сильнее расколоть французское общество). Не случайно и австрийский генерал барон Карл Мак фон Лейберих (Karl Freiherr Mack von Leiberich: 1752–1828) долгое время упорствовал перед окружившей его армией Наполеона, не сдавал Ульм в 1805 г.: «шпионы», присылаемые Наполеоном, доставляли ему информацию, что якобы во Франции произошло восстание против Бонапарта. 42 Таким образом, расчет становится очевиден: режим Наполеона казался Александру, как многим другим европейским политикам, непрочным. Очередная война могла стать успешной (но не стала). И в этой связи небезынтересно будет вспомнить эмоциональные строки из уже упоминавшегося письма Александра матери от 26 августа 1808 г. (то есть уже после двух позорно проигранных царем войн с Наполеоном): «Но чего я желаю прежде всего, так это того, чтобы мне доказали, на чем основывается предположения о столь близком падении столь могущественной империи, как Франция настоящего времени». И главное: « Мечты оказались лишь слишком пагубными для целой Европы, пора бы, чтобы они перестали руководить кабинетами и чтобы, наконец, соблаговолили видеть вещи такими, какими они являются в действительности (выделено мной, Е.П.)…» 43 Можно только удивляться, почему историки – мои предшественники – не провели подобный же документальный анализ, который абсолютно точно объясняет, как случился конфликт между столь отдаленными странами, как Франция и Россия.

Первоисточники свидетельствуют: нам следует прежде всего принимать во внимание личностный фактор – характер Александра I. Молодой и амбициозный, он видел себя более чем достойной альтернативой Наполеону. Можно даже говорить о его ревности 44 Франции к Бонапарту, нации, как тогда говорили в салонах, просвещенной и прогрессивной. Не добившись явных успехов во внутренней политике, Александр посчитал, что в войне успех придет быстрее, а уж ныне известное письмо Наполеона, где тот намекает на соучастие Александра в убийстве его отца (об этом знал весь высший свет во всех уголках Европы), российский монарх не смог простить никогда (и позор Аустерлица – довершил дело). Кроме того, на царя отчасти имели влияние настроенные явно франкофобски англоманская партия при дворе и лично Адам Чарторыйский. 45 Все это очень дорого обошлось российскому народу.

Что до роли Англии в организации III антифранцузской коалиции, то она очевидна. Еще известный немецкий историк и политик Вильгельм Блос (1849–1927) справедливо отмечал: «Хитрая Англия снова устроила так, что половина Европы соединилась против Франции. Она щедро раздавала деньги. Кабинеты получали деньги, народы же думали, будто в этой борьбе дело действительно идет о том, чтобы осуществить прекрасную идею прочного мира и дать Европе такое устройство, которое обеспечило бы ей лучшее будущее. Они и не предчувствовали, что совместное действие Англии и России уже тогда заключало в себе некоторое соперничество за всемирное господство, и действительно поверили, будто свобода Европы нуждается в защите хищной Англии и России от революционной Франции. На самом же деле, Питт (британский премьер-министр Уильям Питт Младший: 1759–1806, прим. мое – Е.П.) достиг, чего ему надо было: опасность высадки французов в Англию была предотвращена, и война, грозившая разыграться на английской территории, опустошала теперь страны материка. Английские деньги снова достигли цели». 46 Ровно то же произошло и в 1812 году.

Итогом неимоверных дипломатических усилий России стало создание новой антифранцузской коалиции. Декларация о совместных действиях с Австрией против Франции была подписана 25 октября (6 ноября) 1804 г. Вот наиболее существенные ее статьи:

Е. в-во император всероссийский разделяет в полной мере живейшее участие, принимаемое его императорским и королевским в-вом в сохранении Порты Оттоманской, соседство коей благоприятствует им обоим; и как нападение, учиненное какой-либо державой на Европейскую Турцию, совершенно нарушит безопасность Австрии и России, а Порта Оттоманская в настоящем смутном ее положении не в состоянии сама собою отразить учиненное на нее нападение, то в сказанном предположении и если вследствие сего разгорится прямо между одним из сих двух императорских дворов с французским правительством война то другой немедленно приготовится как можно скорее вспомоществовать державе, находящейся в войне, и содействовать совокупными силами к сохранению Порты Оттоманской в том вложении ее владений, в каком оные ныне находятся.

Поелику судьба Неаполитанского королевства должна иметь влияние на всю Италию, в независимости коей их императорские величества принимают особенное участие, то и условлено, что постановления настоящего соглашения возымеют действие свое в таком случае, если французы захотели бы силой оружия распространить в Неаполитанском королевстве пределы свои далее их настоящих границ, с тем чтобы завладеть столицей, укрепленными местами сей земли и проникнуть в Калабрию. Одним словом, если бы они принудили е. в-во короля неаполитанского поставить все на карту и воспротивиться вооруженной рукой сему новому нарушению его нейтралитета и если е. в-во император всероссийский вспоможением кое он в сем предположении должен доставить королю Обеих Сицилий, вовлечен будет в войну с Францией, то его императорское и королевское в-во обязуется начать с своей стороны военные действия против общего врага, согласно постановлениям, а именно по силе IV, V, VIII и IX статей настоящего соглашения.