Михаил Левицкий - Карнавал молекул. Химия необычная и забавная

Бороводородные каркасы помогли решить и эту проблему. Связь В – I заметно более стабильна в сравнении с C–I, что позволяет получать соединения с устойчивой меткой. Функциональная группа, обеспечивающая предпочтительное связывание с белковыми молекулами опухолевых клеток, – та самая изотиоцианатная группа, которая упоминалась ранее как более эффективная – взаимодействует с аминогруппами патологических белков (показанная на рис. 8.24 связь атома иода с каркасом означает, что точное положение атома иода не определено).

Фраза в заголовке почти в точности совпадает с широко известной фразой «вернемся к нашим б аранам» из французской пьесы «Адвокат Пьер Патлен», где описана судебная тяжба между изготовителем сукна и пастухом, который украл у суконщика овец. Напомним, что б оранами называют бороводороды. В перспективе намечено использование боранов для лечения ревматоидных артритов методом бор-нейтронозахватной терапии, что может составить конкуренцию современным хирургическим методам или даже полностью их заменить.

Несомненно, что химия боранов, богатая и интересная сама по себе, приложима не только к решению медицинских проблем. Например, показанное ранее производное кобальт-карборана применимо для экстракции радиоактивных изотопов цезия и стронция из различных отходов ядерных производств, а Sn-, As- и Sb-производные карборанов можно использовать в микроэлектронике.

Очевидно, что потенциал каркасных бороводородов еще не исчерпан и будут найдены новые области, где они сумеют продемонстрировать свои уникальные возможности.

Текст эпиграфа, скорее всего, возражений не вызывает, удивительно имя его автора. Согласитесь, что это несколько неожиданно – узнать о столь уважительном отношении римского поэта, жившего в I в. до н. э., к предметам древнейшей культуры, когда, по нашим понятиям, археологии еще не существовало. Интерес к ушедшим эпохам у человечества, вероятно, был всегда. По существу, предметы быта ушедших эпох, произведения декоративно-прикладного искусства, а также сохранившиеся рисунки и тексты не только интересны сами по себе, они формируют тот фундамент, на котором стоят историческая наука, культурология и искусствоведение. Тем не менее уважительного отношения и интереса к таким предметам недостаточно, необходимо уметь их реставрировать и сохранять.

Поскольку беспощадное время старается лишить нас таких произведений искусства, отдадим дань уважения этому противнику.

Некоторые люди, далекие от археологии, иногда наивно полагают, что вполне достаточно найденный в земле предмет отмыть каким-либо моющим средством от грязи, почистить мягкой щеткой и высушить. Такой способ пригоден, скорее всего, только для того, чтобы освежить потускневшие фамильные украшения. Работа археолога всегда предполагает внимательное всестороннее изучение найденного предмета, в том числе и коррозионного слоя, который позволяет установить подлинность археологического объекта, ориентировочно определить состав использованного металлического сплава, а иногда определить возраст экспоната. После этого наступает этап реставрации, который из-за сложности разработанных методик и определенной ответственности при работе с уникальным экспонатом очень далек от бытовых представлений, предполагающих простое мытье.

Труд современного реставратора представляет собой научно-исследовательскую деятельность, которая требует от исполнителя навыков в работе и специальных знаний. Современная реставрация давно отошла от простого ремесла, сегодня – это междисциплинарная научная область; творческая работа проходит на стыке естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Познакомимся с тем, что именно попадает в руки реставраторов.

Сосредоточим внимание на предметах бронзового и железного века. Бронзовый век сменил эпоху неолита, когда основные орудия изготавливали из твердых пород камня. Наступление бронзового века (середина III тыс. – начало I тыс. до н. э.) принципиально расширило возможности человека в освоении природы. Медь и ее сплавы становятся основным материалом для изготовления орудий труда и быта. Вначале это были мелкие предметы, затем сельскохозяйственные инструменты (серпы, плуги), оружие (наконечники копий и стрел, ножи, кинжалы), украшения (браслеты, бляхи и перстни), зеркала, посуда и монеты. Первоначально использовали самородную медь, затем перешли к медным сплавам. Обобщающим термином «бронза» обозначают сплавы меди с оловом, часто с примесью сопутствующих элементов – мышьяка, свинца, цинка, сурьмы, иногда никеля.

Сплавы получали не только из чистых металлов, но и путем сплавления металлов с рудами либо смешением различных руд. В результате медно-никелевые и медно-цинковые сплавы были получены за много столетий до того, как научились добывать чистые никель и цинк. Наши далекие предки, судя по всему, достаточно хорошо могли оценить свойства получающихся сплавов и вполне сознательно использовали те или иные их особенности для изготовления предметов, имеющих различное назначение.

Бронза, в отличие от чистой меди, более легкоплавка, что облегчало процесс выплавки, кроме того, она имеет высокие литейные качества (точно воспроизводит тонкие детали литейной формы) и обладает значительно большей прочностью.

Знаменательный этап в истории цивилизации – переход от медных сплавов к железным – был продиктован рядом обстоятельств. Сплавы железа имеют заметно большую конструкционную прочность в сравнении с медными. Кроме того, железо – один из самых распространенных элементов в земной коре (занимает четвертое место после кислорода, кремния и алюминия), в то время как медь находится в этом перечне на 26-м месте, иными словами, запасы железосодержащих минералов неизмеримо «мощнее», нежели медьсодержащих.

Вначале железо получали сыродутным способом. Для этого сооружали печь – купол из глины, позже стали делать деревянный сруб, закрытый изнутри огнеупорной глиной. В печь закладывали руду и уголь, сбоку находилось отверстие, в которое вставляли трубку, идущую от меха для подачи воздуха, через это же отверстие проводили выпуск плавки. По существу, это был прообраз доменной печи (рис. 8.25).