Лука Турин - Секрет аромата. От молекулы до духов. Как запах становится произведением искусства
- Название:Секрет аромата. От молекулы до духов. Как запах становится произведением искусства
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-155462-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лука Турин - Секрет аромата. От молекулы до духов. Как запах становится произведением искусства краткое содержание
Лука Турин, знаменитый парфюмерный критик, рассказывает увлекательно, доступно, весело и убедительно о самом загадочном из чувств.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Секрет аромата. От молекулы до духов. Как запах становится произведением искусства - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:

Примечательно, но Райт в своей книге «Наука запаха» [62] NYC: Basic Books, 1964 (Каталог библиотеки конгресса № 64 — 20274).
выдвигает весьма слабые аргументы против этих возражений, и это удивительно с учетом его познаний в химии и физике. Но причина вскоре прояснилась. Дело не в том, что Райт разочаровался в теории колебаний; он просто понял, что Дайсон сделал критическую ошибку в определении диапазона колебаний, который существенен для запаха. Вспомните, Дайсон уделял особое внимание волновым числам в диапазоне между 1400 и 4000. Дело в том, что он считал, во-первых, что запахи функциональных групп (—SH, — CH и др.) должны быть обнаруживаемыми и колебания таких групп находятся в этом диапазоне, а во-вторых, из-за ограниченности возможностей рамановской спектроскопии, которая в то время не могла четко разглядеть объекты, имеющие волновое число менее 1000. Дайсон, иными словами, вообще не заглядывал в этот диапазон. Ему казалось, что теория, исключающая это, должна пожертвовать значительной частью объясняющей силы.
Как это работает
Р. Г. Райт предложил пожертвовать волновыми числами в диапазоне ниже 1000 по причинам, которые в то время выглядели убедительно. Райт пытался опровергнуть другое, гораздо более сильное возражение против теории колебаний вообще: нет никаких мыслимых способов, с помощью которых живой организм может выполнять спектроскопию . Спектроскопия, предназначенная для измерения молекулярных колебаний оптическими способами, должна иметь: а) источник света, б) какое-то устройство (призма, решетка) для разделения падающего света или излучаемого света на световые волны различной длины, и в) детектор. В случае Рамана источник света должен быть видимым и интенсивным. Да, есть живые организмы, которые вырабатывают свет, но не достаточной интенсивности (попробуйте почитать при свете грибов), чтобы получить рамановский спектр. Если использовать новый тип спектроскопии, инфракрасное поглощение, то придется использовать достаточно сильный источник инфракрасного излучения, содержащий широкий диапазон частот. Есть несколько весомых причин, по которым в биологии подобное невозможно. Простейший источник инфракрасного излучения — горячий объект, например, нить накаливания обычной электрической лампочки, испускает больше инфракрасного излучения, чем света в видимом диапазоне. Но горячий объект невозможен в живой системе, потому что он просто сожжет все свое ближайшее окружение. Химический источник инфракрасного излучения, например, как у светлячков, возможен, но использование его крайне затруднительно, поскольку эффективность химического источника света резко падает при увеличении длины волны, а в диапазоне инфракрасного излучения становится близка к нулю [63] Кому интересно, это имеет отношение к ситуации, при которой уровень энергии возбужденного состояния электронов оказывается сопоставим с тепловой энергией; здесь начинают доминировать механизмы распада, а не эмиссия излучения.
. Даже если такое было бы возможно, потребовалось бы несколько низкоэффективных ламп, чтобы охватить весь спектр колебаний.
Источники света — не единственная проблема. Возникает еще вопрос воды. Как известно всем, кто хотя бы бегло читал этикетки на бутылках с французской минеральной водой, 75 % нашего организма состоит из «Эвиана». Проблема в том, что между молекулами воды существуют слабые связи, которые придают воде (на молекулярном уровне) желеобразную консистенцию, которая очень хорошо поглощает инфракрасное излучение. На практике вода в инфракрасном излучении абсолютно черная и поглощает всю энергию, не оставляя ничего для молекул запаха. Можно сказать, что если бы существовал биологический спектроскоп, то он должен был бы быть микроскопического размера, поскольку совать куда-либо нос было бы вполне безопасно, и свету не приходилось бы далеко путешествовать.
Нет, понял Райт, об оптической спектроскопии не может быть и речи. Но в таком случае для определения колебаний остаются только механические способы. Иными словами, рецептор должен на самом деле чувствовать молекулярное шевеление. Но с какой стати им вообще шевелиться? Райт утверждал, что единственным источником энергии должно быть тепловое движение. И вот в этот момент он совершил поворот, который, как я полагаю, обрек его теорию на неудачу. Проблема с тепловым движением в том, что при комнатной температуре или при температуре человеческого тела количество требуемой энергии невелико, с волновым числом порядка 250, что составляет около 10 % энергии группы SH. Можно сказать, что влияние 250 толчков на 2500 колебаний сопоставимо с pianissimo . Это имело бы значение, если бы речь шла не о квантах. В квантовом мире обычно звучат флейты, а не пианино [64] По этой же причине у пианино есть второе название — фортепьяно (от итальянского forte — «громко» и piano — «тихо»). С точки зрения этой физической аналогии, оно во многих смыслах — идеальный классический инструмент.
. Если дунуть в флейту (или в горлышко пивной бутылки) очень слабо, звука вы не получите. Только когда вы превысите определенный порог интенсивности выдуваемого воздуха, флейта издаст звук. Если подуть еще сильнее, звук прыгнет на октаву выше. То же самое с броуновским движением: волновое число 250 — эквивалент нежнейшему дуновению ветра, и у него практически нет шансов повлиять на колебания с волновым числом 2500. Из этого следует, что если нос воспринимает колебания механически, то нас могут интересовать только колебания с волновым числом ниже 1000.
Эта новая мысль, которую Райт высказал в статье 1954 г., радикально изменила всю картину и придала теории колебаний новый, пусть и временный, толчок жизненных сил. Райт полагал, что она делает более правдоподобной существование биологического спектроскопа. Но был еще один аспект. Анализируя корреляцию между спектром и запахом, Райт заявил, что нужно обратить внимание на дальнюю область ИК-диапазона, ту, которую Дайсон не изучал. И тут Райт оказался в весьма необычном положении. Дело в том, что у него был спектроскоп, который работал в этой дальней области диапазона, но в целом такие устройства были в то время большой редкостью. Причину такой редкости он странным образом определил как «грязную подробность»: они стоили €35 000, в пять раз дороже спектроскопов, работавших в ближней области ИК-диапазона. Для 1961 г. это были очень существенные деньги. Таким образом, хорошая новость заключалась в том, что он мог проводить эксперименты, а плохая — в том, что практически никто не мог повторить их. Учитывая то, что к причудливой теории Райта и без того было настороженное отношение, это было серьезным недостатком. Если вы предлагаете нечто действительно особенное, вам лучше позаботиться о том, чтобы другие имели возможность повторить ваш эксперимент. В ином случае, если людям ваша идея не нравится, но они не могут объяснить, почему, они просто не поверят вашим данным. Я говорю об этом, в частности, потому, что сам много лет именно так относился к работе Райта.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: