Джордж Зейдан - Ингредиенты. Странные химические свойства того, что мы едим, пьем и наносим на кожу

Вы не видите разницы. (Мне пришлось увеличить график в Excel, чтобы убедиться, что она действительно есть.) Даже если я пессимистично предположу, что буду есть на 10 % больше ультраобработанных продуктов в течение следующих 10 лет, и сравню свой риск выжить в период 50–60 лет, то результат будет примерно таким же:

Если бы авторы исследования хотели конвертировать повышение риска на 14 % в изменения ожидаемой продолжительности жизни, то они могли бы использовать сложные математические модели, однако они этого не сделали. Поскольку необработанные данные не являются общедоступными, у нас тоже не получится этого сделать. Однако можно приблизительно рассчитать изменение ожидаемой продолжительности жизни с помощью простого математического уравнения [151]  Важное предположение: ежегодное повышение риска остается постоянным на протяжении всей жизни. Это не совсем так, но мы просто примем это как факт. Если вы являетесь профессиональным статистиком, то знаете, что на самом деле все не так просто, как я это преподношу. Тем не менее этого достаточно для непрофессионалов. – Прим. авт. :

Ln – это натуральный логарифм, и эта функция есть на большинстве калькуляторов. Итак, в нашем случае если мы действительно считаем, что потребление ультраобработанных продуктов повышает риск смерти на 14 %, то приблизительное изменение продолжительности жизни будет таким:

Что-о-о? Как, черт возьми, настолько большой рост риска смерти (14 %!) производит такой незначительный эффект (около 2 % от средней продолжительности жизни американца)? Во всем виновата наша старая подруга, экспоненциальная функция, особенно в возрасте от 10 до 70 лет, когда риск смерти в течение любого отдельно взятого года низок.

С моей точки зрения, увеличение риска смерти на 14 %, связанное с потреблением ультраобработанных продуктов (разумеется, если оно реально), является небольшим. Нам кажется, что это много, потому что мы привыкли мыслить в пределах 100 %. Однако в контексте относительного риска смерти, с которым мы все регулярно сталкиваемся, 14 % – это немного. На самом деле практически такой же риск связан с простым фактом того, что вам исполняется 20. Помните курение? Исследование, в котором приняло участие около 35 тысяч британских врачей, показало, что у заядлых курильщиков ежегодный риск смерти на 234 % выше, чем у людей без этой пагубной привычки. Эти цифры являются гораздо более впечатляющими, и они соотносятся с большим сокращением продолжительности жизни: примерно на 10 лет.

Однако есть и другие весьма существенные риски помимо курения.

Во-первых, мужской пол. У жителей развитых стран нет возраста, в котором у мужчин риск смерти был бы ниже, чем у женщин. В максимальной точке соотношение достигает 2,85, и это значит, что в этом возрасте риск смерти у мужчин на 285 % выше, чем у женщин. (Неудивительно, что это происходит в возрасте 22 лет. Демографы называют это пиком несчастных случаев, но мне нравится рассуждать об этом так: молодые парни более склонны к глупым поступкам, но в этом нет их вины. Тестостерон и, возможно, социальная среда побуждают их вести себя безрассудно.) Доход – еще один фактор риска. В США люди в возрасте 40–76 лет, входящие в верхний 1 % населения по доходам (по данным Администрации социального обеспечения), живут на 10–15 лет дольше, чем те, кто относится к нижнему 1 % популяции по уровню заработка. Еще один фактор риска – место проживания. Самые бедные ньюйоркцы в среднем живут на четыре года дольше самых бедных жителей Гэри, штат Индиана. Как и следовало ожидать, раса тоже имеет значение. Например, у темнокожих младенцев в возрасте до одного года на 231 % более высокий риск смерти, чем у белых новорожденных.

У жителей развитых стран нет возраста, в котором у мужчин риск смерти был бы ниже, чем у женщин.

Вы не можете изменить свой возраст. Не можете поменять расу. Сложно существенно повысить или понизить уровень дохода или избрать другое место жительства. Однако сократить потребление ультраобработанных продуктов довольно просто. Или есть больше «суперпродуктов» (суперфудов). Или придерживаться средиземноморской диеты. Изменить свой рацион гораздо проще, чем уровень дохода. Как мне кажется, в этом и состоит прелесть положительных изменений в питании: они просты, и, узнав о цифрах вроде 14 %, вы думаете, что значительно сокращаете риск смерти, хотя на самом деле это не так.

Думаю, я только что привел математический и в некоторой степени бессердечный аргумент в пользу того, чтобы просто расслабиться (как сегодня пишут в Twitter: «Лол, забейте»).

Работая над последними главами, я наткнулся на недавнюю публикацию группы Уолтера Уиллетта, в которой рассматривались связи между пятью типами поведения в отношении здоровья и смертью. Это было похоже на несколько классических исследований в области эпидемиологии питания, объединенных в одно. Самым замечательным в этой статье было то, что, вместо того чтобы употреблять страшные фразы вроде «увеличение риска смерти на 27 %», команда перевела риски в понятный нам всем формат: количество обретенных или потерянных лет. Кроме того, это одна из немногих публикаций, где анализируются пять различных типов поведения в отношении здоровья с использованием одних и тех же вычислений.

Мне было чрезвычайно любопытно узнать, как эпидемиология питания советует вам поступать (если, конечно, вы ей доверяете).

Что именно сделала группа Уиллетта? По сути, ученые рассчитали множество рисков смерти традиционным способом (как относительные риски), а затем продемонстрировали, как они повлияют на ожидаемую продолжительность жизни 50-летних людей. Так, например, они подсчитали, что риск смерти заядлого курильщика (25 и более сигарет в день) примерно на 287 % выше, чем риск смерти человека, который никогда не имел такой привычки. Затем они взяли это число и «посыпали» им таблицы для американцев старше 50 лет, как листовой салат – солью, а затем наблюдали, как оно высасывает жизнь из этих данных. В сущности говоря, они подсчитали, как скоро вы могли бы ожидать смерти, если бы были 50-летним заядлым курильщиком или его некурящим ровесником. Ответ: примерно на 12 лет раньше, если вы мужчина, и на девять, если женщина.