Лев Данилкин - Юрий Гагарин

У нас нет никаких свидетельств того, насколько сильно «инцидент» впечатался в сознание самого Гагарина. Однако можно предположить, что достаточно — в конце концов, шрам на брови не просто немного исказил красивое лицо Гагарина, но изуродовал его навсегда, и каждый раз, когда он смотрелся в зеркало и видел вмятину и сшитую — вечно поднятую, «клоунскую» — бровь, он наверняка вспоминал о происхождении этой метины.

Для советских журналистов гагаринский шрам был табу, его либо ретушировали, либо вообще старались не снимать слева, однако иностранцы непременно его замечали — и, во-первых, допытывались, откуда он взялся, а во-вторых, пытались описать, как он выглядит. Изящнее всех выразился один француз, бравший у Гагарина интервью в 1963 году: он сравнил шрам над левым глазом космонавта с аксан сирконфлекс — диакритическим знаком в виде крышечки-домика, используемым во французском языке (32).

Соблазн позволить себе психологическую реконструкцию гагаринских «мыслей» о «форосском ужасе» очень велик — однако у нас нет ни дневниковой записи [45], ни записанного разговора об этом — так что полное отсутствие доказательств делает все эти «реконструкции» изначально никчемными. Поэтому лучше уж сошлемся на один многозначительный апокриф. Один из источников рассказывал автору биографии, будто бы существует фотография, на которой запечатлен телевизор, показывающий трансляцию с XXII съезда КПСС: трибуна, за ней Хрущев и, по правую руку от него, Герман Титов. Перед телевизором сидит, с забинтованной головой, Гагарин — и видно, что он плачет.

После возвращения Титова из космоса они с Гагариным поехали отдыхать в Форос на дачу Максима Горького (1).

14 сентября на самолете Ил-14 вылетели на отдых в Крым. Гагарин с семьей, Титов, полковники Азбиевич, Рудный, Аристов с женой и я с Марией Михайловной разместились на бывшей даче А. М. Горького (в двух километрах от основной базы санатория «Форос») (9).

В том самом «Форосе», в котором через 30 лет гэкачеписты «заточили» президента СССР (6).

Первая неделя отпуска прошла хорошо, все время стояла солнечная погода (9).

Все было сделано для того, чтобы Юрий адаптировался и отдохнул после полета в космос: отличное питание, покой, фильмы и экскурсии. Он был окружен вниманием и заботой обслуживающего персонала дачи. Но Гагарин оказался «трудным» отдыхающим (3).

— Где-то 25 августа заехали космонавты: Гагарин с женой Валей и дочкой Галей и Титов без семьи, — рассказывает Анна Дмитриевна. — С ними была большая свита: Каманин, охранники, врачи, медсестры. Я в тот день ходила в гости к сестре. Вернувшись, узнала, что разместились космонавты в моем корпусе на втором этаже. Рано утром Гагарин пришел с моря, увидел меня и говорит: «Новенькая?» — «Это вы новенький, а я старенькая», — отвечаю (5).

Каким же в Форосе был Гагарин? Как говорится, всё «записано со слов». Имена некоторых наших рассказчиков пока сохраним в секрете, тем более что в те времена все сотрудники партийной здравницы давали расписку о неразглашении.

Юрий отличался веселым нравом и не всегда следовал строгому распорядку. Однажды с Юрием совершенно случайно рядом оказались электрики, которых вызвали для того, чтобы установить обогреватели в номерах, куда поселили замерзающих гостей из Сирии. Оказалось, что южные гости спали после долгого пути и надо было ждать. От нечего делать (а дело было перед ужином) электрики решили поиграть в бильярд. Вдруг совершенно неожиданно в бильярдную зашел Гагарин. Испуганные ребята бросили кии и решили ретироваться. Но Гагарин сказал: «Играйте-играйте», а потом тихо, оглядываясь по сторонам, спросил: «Ребята, у вас нет закурить?» Пришлось угостить героя папироской. Юрий снова, оглядываясь по сторонам, покурил в свое удовольствие и поблагодарил своих спасителей.

Потом появился Каманин, и Юрий, как ни в чем не бывало, стал играть с ним в бильярд. Вскоре появились сирийцы, и электрики ушли в освободившиеся номера ставить обогреватели. Осталось добавить, что Гагарину тогда категорически запрещалось курить (3).

Ане Афанасовой было 22 года, когда ее приняли на должность санитарки в правительственный санаторий «Тессели» близ Фороса.

В состав санатория, кроме бывшей дачи Максима Горького, входило два двухэтажных корпуса. С учетом того, что отдыхали здесь только иностранцы и наши высокопоставленные соотечественники, от персонала требовались дисциплина и умение держать язык за зубами. Жил персонал в тех же корпусах. Комната Афанасовой была на первом этаже. Далекие события лета 1961-го Анна Дмитриевна помнит в подробностях.

Прибывшая компания жила дружно и весело, в общении все были очень просты. Только Каманин, по словам моей собеседницы, мужик был серьезный, его все боялись. Притащат ребята ящик коньяку, спрячут у Ани в комнате и таскают потом по бутылке. Не напивались, но пили хорошо, — молодые (4).

Однажды космонавты спрятались на камне-острове Тайвань (так они его окрестили), выпили там, отдохнули, а потом назад вплавь. Ну а на берегу, как всегда, все это время шли сумасшедшие поиски пропавших — паника, переполох (3).

Марина Попович :

18 сентября. Сегодня космонавты встали раньше обычного. Слушаю, как они готовятся идти в море. Их проводник Макаров, они его называют «Адмиралом Макаровым», дает последние наставления. Через четверть часа затарахтела моторная лодка. Отчалили. Не возвращались долго. Этот день у рыбаков был самый счастливый — привезли килограммов тридцать рыбы (30).

21 сентября, группой в составе двадцати трех человек, ездили в Севастополь. Осмотрели город, побывали в Панораме и Диораме, на Сапун-горе. Обедали на крейсере «Михаил Кутузов», где нас принимал командующий флотом адмирал Касатонов. Посещение города прошло хорошо, но к концу обеда Гагарин и Титов были заметно навеселе (9).

Юра приехал в Крым с женой, дочками и няней, Герман — один. Купались, загорали, вечером пошли с Германом в пивнушку, которая располагалась в церкви у самых Байдарских Ворот. Герман находился в состоянии непрерывного восторга. В пивнушку он надел легкую курточку на молнии, берет и, когда мы там сидели, всё спрашивал: «Как думаешь, узнают меня?» Ему и хотелось, чтобы непременно все-таки узнавали, но одновременно хотелось испытать тайное томление Гарун аль-Рашида.

Потом появились две делегации: от моряков-черноморцев и от пионеров Артека, обе приглашали в гости. Каманин отказывал, понимал, что всё это для него лишняя головная боль. Космонавты настаивали, потому что на даче они скучали. Сначала решено было ехать в Севастополь. Гагарина и Титова сразу увезли на флагманский корабль, а мы с Жорой Мосоловым пошли гулять по городу, потом сидели в ресторане. Космонавты вернулись очень сильно навеселе. В автобусе пели песни. Остановка на Сапун-горе. Тут оба сразу протрезвели, внимательно слушали экскурсовода, Гагарин записывал что-то в Книге почетных гостей, я их фотографировал (1).