Юрий Батурин - Повседневная жизнь российских космонавтов

После завершения реабилитации и отпуска у космонавта начинается совершенно особое время. Членов экипажа, возвратившихся из космического полета, хотят видеть на всех конференциях, конгрессах, праздниках, имеющих отношение к космонавтике. И туда им надо ездить! Космонавта хотят видеть в его родных местах — устраивают приемы, многочисленные встречи, выступления перед коллективами. Их ждут в школах. Их ждут в институтах, в которых учили. Про школьных товарищей и друзей детства и говорить не приходится. Людей такой профессии мало. А всем вокруг интересно: как там, в космосе? Как на станции живут и работают люди? Как выглядит Земля из космоса? Кто, кроме космонавта, может ответить на эти вопросы? Надо рассказывать и терпеливо отвечать на вопросы.

Космонавт, привыкший жить по строгому расписанию, входит в совершенно иной график, в котором свободного времени становится все меньше и меньше. Через несколько месяцев он начинает ощущать потерю физической формы, а то и симптомы нарушения здоровья. Этот послеполетный период космонавт Валерий Владимирович Поляков назвал периодом «социальной отягощенности». Он может длиться год и два. Единственная возможность выскочить из этого круга — вернуться на подготовку, лучше всего — встать в экипаж. Только это обстоятельство считается извинительным для отказа куда-то поехать и выступать.

Но тем не менее отныне и всегда в начале апреля, в преддверии Дня космонавтики всем космонавтам необходимо откликаться на приглашения выступить в самых разных местах, преимущественно в школах. Это оправданно и правильно. А как иначе привлекать молодежь в профессию — трудную и опасную, романтичную и очень редкую, но ставшую незаметной среди популярных сегодня новых видов деятельности? В конце концов, должен же космонавт, ставший носителем нового мировоззрения и обладателем уникального человеческого опыта, рассказывать людям об ином мире, где жил и работал, чему научился и как видит теперь наши земные проблемы. В ответ он получит благодарность людей, искренне любящих и уважающих космонавтов и их работу, гордящихся ими, считающих космонавтику наглядным примером передовых позиций нашей страны в общемировом масштабе.

«Социальную отягощенность» ощущают отнюдь не только российские космонавты. Вот как воспринимает такую ситуацию бельгийский астронавт Франк Де Винне: «В этой проблеме есть две стороны — профессиональная и личная. Я с удовольствием рассказываю о своей работе. В большой космической отрасли помимо чиновников и небольшого числа космонавтов трудятся тысячи прекрасных специалистов. Они получают намного меньшую зарплату, но у них сильнейшая мотивация — исследование космоса. И для них я — символ такого проникновения в неизведанное, только если оправдываю их ожидания, выполняю программу полета. И я готов делать все, что требуется, и отвечать всем. Другое дело, что большую часть публики интересует только моя личная жизнь. Для этой категории мы как артисты, шоумены, герои светской хроники. А мы ведь совсем другие. Сидишь в кафе, постоянно подходят люди, просят автограф, сфотографироваться вместе. Или просто наставляют на тебя объектив и щелкают… Символ — не человек, символ — профессия. Летать в космос приходится меньше, чем служить символом космических полетов».

Но это еще не всё. К человеку, слетавшему в космос, всегда будут обращаться за помощью люди знакомые и незнакомые. С чем? «А люди справедливости хотят…» — пел Владимир Семенович Высоцкий. Справедливости в самом разном ее понимании. А если конкретнее — всегда люди будут просить посодействовать в оказании им медицинской помощи — дорогие лекарства, больницы, консультации у специалистов. Надолго еще останутся в нашей жизни проблемы с жильем, с положением детей — особенно из малообеспеченных семей, детдомовских, беспризорных. И более мелкие проблемы — от просьбы установить дома телефон до содействия в опубликовании мемуаров. И космонавт будет помогать. Но не всё в его силах, не всё он сможет сделать. На него будут обижаться. Ведь люди считают космонавтов чуть ли не всемогущими. И невозможно будет никому объяснить, что для власти космонавты практически никто (за исключением одного дня — праздника 12 апреля и некоторых специальных случаев). Никто их не будет принимать, и мало кто согласится помогать. И этот разрыв между тем, что у тебя просят, и тем, что ты можешь, чувство бессилия, контрастирующее с воспитанной привычкой выполнять любое задание Земли, даже самое сложное, тяжким бременем ложится на сердце космонавта. Вот это и будет всегда самым трудным в период «социальной отягощенности», который длится отнюдь не годы, а десятилетия.

Картина повседневной жизни космонавтов, с которой познакомился читатель, — это взгляд изнутри. Картина, наверное, в чем-то пристрастна или неточна. Какую-то объемность ей могут придать впечатления журналистов — российских и иностранных, через которых мир узнаёт о работе космонавтов, суждения иностранных астронавтов, специалистов, российских чиновников, школьников и студентов.

Было время, когда в советской журналистике работали люди, постигшие космическую тему в деталях: Евгений Рябченко, Тамара Кутузова (иногда печаталась под псевдонимом Ольга Апенченко), Ярослав Голованов (когда-то работавший инженером на «королёвской фирме», а потом ушедший в «Комсомолку»), Михаил Ребров, Владимир Губарев…

В 1989 году даже был проведен специальный набор журналистов для полета в космос. Несколько талантливых журналистов прошли отбор, подготовку и получили квалификацию космонавтов-исследователей. Вот их имена: Александр Степанович Андрюшков и Валерий Васильевич Бабердин («Красная звезда»), Юрий Юрьевич Крикун (режиссер киевской киностудии «Укртелефильм»), Павел Петрович Мухортов (рижская газета «Советская молодежь»), Светлана Октябрьевна Омельченко («Воздушный транспорт») и Валерий Юрьевич Шаров («Литературная газета»). Полет журналистов так и не состоялся, но полученный опыт позволил им написать интересные, захватывающие статьи и книги.

Сегодня совсем мало осталось журналистов, с пониманием дела пишущих на космические темы: Александр Песляк, Юлия Балашова («Новая газета»)…

К сожалению, российская пресса формирует некий шаблон жизни космонавтов: сдают экзамены, назначаются в экипаж, вылетают на Байконур, смотрят «Белое солнце пустыни», надевают скафандры, едут в автобусе, писают на колесо, улетают, наслаждаются невесомостью, работают в открытом космосе, возвращаются (лучше, чтобы был баллистический спуск), обнаруживаются после приземления. Затем следует традиционная торжественная встреча экипажа (далее читай перечень сначала). Правда, бывают и захватывающие сюжеты, когда космонавтам приходится отстреливаться из пистолета Макарова (приходилось читать и такое), но никто из них в этом почему-то не признается.