Анастасия Приказчикова - Гардероб наизнанку. Как индустрия моды уничтожает планету и для чего нужно вывернуть свой шкаф

Взять хотя бы производителей хлопка. По данным Environmental Justice Foundation , 99 процентов из них зачастую неграмотны и живут и работают в развивающихся странах, в которых нередко пренебрегают правилами безопасности на производстве и работают с пестицидами без защитных средств [51]. Усугубляет ситуацию хроническая бедность, вынуждающая людей браться за любую, даже опасную работу.

В своем отчете об использовании химикатов для выращивания хлопка Environmental Justice Foundation сообщил, что от одного до трех процентов работников сельского хозяйства во всем мире страдают от отравления пестицидами – это порядка 25–77 млн человек, из них ежегодно госпитализируют не менее миллиона. В одной только Индии, где проживает более трети мировых производителей хлопка, за пять месяцев наблюдений 97 фермеров столкнулись с 323 случаями возникновения проблем со здоровьем. В 39 процентах случаев речь шла о легком отравлении пестицидами, в 38 – об умеренном, в шести – о тяжелом.

При длительном воздействии пестицидов человек сталкивается с нарушениями памяти и концентрации, спутанностью сознания и тяжелой депрессией, потерей ориентации в пространстве. К острым симптомам отравления пестицидами относятся рвота, головные боли, тремор, затрудненное дыхание, нарушение координации, потеря сознания, судороги.

Самое ужасное, что первыми жертвами отравлений становятся дети, которые нередко работают на хлопковых плантациях наравне со взрослыми. Это происходит в Пакистане, Индии, Узбекистане, Египте и некоторых других странах. Дети либо участвуют в распылении пестицидов, либо работают на плантациях во время и после сезона опрыскивания хлопка. Справедливости ради отмечу, что не всегда причиной отравления детей становится работа на плантациях. Бывает, их дома расположены слишком близко к хлопковым полям. Но сути дела это не меняет.

Помимо отравления пестицидами, фермеры сталкиваются с еще одной серьезной проблемой – им платят слишком мало за сырье, которое достается такой дорогой ценой. Под дорогой ценой я подразумеваю в том числе финансовые потери из-за неурожая, засухи и нестабильности финансовых рынков. Чтобы выжить, фермеры вынуждены брать кредиты и соглашаться на любую предложенную за сырье цену – они выбирают получить хоть что-то, чем не получить ничего. Многие не выдерживают такого давления. По информации BBC News , за последние 20 лет около 300 тыс. фермеров в Индии покончили жизнь самоубийством [52].

Изменение климата может усугубить ситуацию. Мы все чаще будем сталкиваться с аномально высокими температурами и, как следствие, засухами и потерей урожая. Во многих регионах сельское хозяйство окажется под угрозой по другой причине – из-за экстремальных осадков, которые станут более интенсивными и частыми. Естественно, в первую очередь это ударит по небольшим фермерским хозяйствам.

Низкая зарплата

Человеческий труд обесценился. К этому привела погоня за дешевой одеждой, которую фаст-фэшн-бренды начали 30 лет назад. Достаточно взглянуть на размер заработной платы работников швейных фабрик, чтобы в этом убедиться. Например, в Бангладеш в 2018 году минимальная ежемесячная зарплата составляла 8000 так (около 95 долларов США). До этого людям платили всего 5300 так в месяц (почти 63 доллара США) – работники местных предприятий добивались незначительного повышения и без того скромных доходов пять лет [53] [54]. Похожая ситуация наблюдается и в других странах.

Текстильные и швейные производства расположены преимущественно в развивающихся регионах мира вроде Бангладеш, Индии, Индонезии, Камбоджи, Вьетнама, где миллионы людей живут в бедности. Модные бренды, желая снизить стоимость своих изделий, выбирают для производства как раз такие страны. Они заключают договор со швейными фабриками, которые выплачивают сотрудникам минимальную заработную плату и экономят на всем, на чем только можно сэкономить.

Тут важно понимать, что швейные фабрики постоянно соревнуются между собой, и главный приз в этом соревновании – многомиллионные контракты на производство одежды с крупными брендами. Чем более выгодные условия предложит фабрика, тем выше шансы заключить такие контракты. Думаю, вы уже догадались, что приоритетными требованиями заказчиков становятся высокая скорость изготовления заказа и низкая стоимость готового продукта. О людях, чьими руками эти продукты создаются, думают в последнюю очередь. Им перепадают крохи со стола модной индустрии.

Согласно отчету Oxfam, только четыре процента от цены предмета одежды возвращается работникам фабрик [55].

Не лучше дела обстоят с теми, кто трудится неофициально – шьет одежду для модных брендов на дому. По данным ООН, в 2016 году доля таких работников во всем мире составляла 61 процент [56]. Причем речь идет как о фаст-фэшн-брендах, так и о люксовых марках, а география не ограничивается развивающимися странами – такое происходит и в развитой Европе.

В 2018 году издание The New York Times опубликовало расследование о женщинах из итальянского региона Апулия, которые шили вещи для известных брендов вроде MaxMara [57]. Журналисты нашли порядка 60 мастериц, работающих без контракта. Одна из них рассказала, что получает заказы на местной фабрике, где шьют одежду для таких брендов, как Fendi и Louis Vuitton . Ее доход составлял один евро в час. Пальто, которое она шила дома за пять часов, продавали в магазине за несколько сотен евро, из которых женщина получала меньше одного процента. Так что имейте в виду, что если на вещи написано «Сделано в Италии», это не значит, что человек, создавший ее, получил за свой труд достойную оплату.

Когда я читаю подобные истории, мне хочется спросить производителей, какой они представляют себе жизнь работника фабрики, получающего меньше прожиточного минимума? Как человеку покупать еду, оплачивать жилье, отправлять детей в школу, получать медицинскую помощь и делать сбережения при таком доходе?

Модные бренды могут сколько угодно возражать и говорить, что на самом деле они делают доброе дело – обеспечивают постоянной работой тысячи нуждающихся по всему миру. На практике они нещадно эксплуатируют людей, оказавшихся в безвыходной ситуации. Что это, если не современное рабство?

Невыносимые условия труда

Если вы взглянете на Глобальный индекс рабства 2018 года, подготовленный фондом Walk Free , то увидите, что модная индустрия занимает вторую строчку в топ-5 отраслей, в которых распространен рабский труд. Ее обходит только производство электроники [58].

Когда я говорю о рабском труде в индустрии моды, то имею в виду потогонные производства ( sweatshop , от англ. sweat – пот), когда рабочие на фабриках трудятся в ненадлежащих условиях за мизерную заработную плату.