Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Такая точка зрения была далее поддержана участниками экономической дискуссии 1951 года, посвященной обсуждению того же макета учебника, закреплена в вышедшей в следующем году работе Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» и, наконец, в появившемся в 1954 году первом советском учебнике политической экономии. В нем утверждалось, что при социализме существует «товарное производство особого рода» и что это обусловлено существованием двух форм собственности — государственной и колхозной (в государственном секторе, в той его части, которая производит средства производства, наличие товарно-денежных отношений вообще отрицалось). Предполагалось, что по мере того как колхозная собственность становится тормозом дальнейшего развития производительных сил, она будет подтягиваться до уровня общенародной, а товарное обращение превратится в прямой продуктообмен.

Спустя время этот примитивный взгляд был отвергнут, и после ряда дискуссий в конце 50-х и в 60-х годах большинство политэкономов пришло к выводу, что товарное производство сохраняется при социализме постольку, поскольку объективно существует потребность в хозяйственной самостоятельности отдельных производственных единиц (предприятий, колхозов) и, следовательно, неизбежна их определенная хозяйственная обособленность. Теоретические споры, однако, не проходили бесследно для хозяйственной практики и экономической политики. Один пример в этом отношении особенно показателен. С тех пор как была подведена теоретическая база под положение о «неполноценном» характере кооперативной собственности, не говоря уже об индивидуальной, стал активно осуществляться курс на перевод колхозов в совхозы, вытеснение личного подсобного хозяйства. Доля колхозов в общей товарной продукции сельского хозяйства снизилась с 61 процента в 1940 году до 41 в 1985 году, доля личного подсобного хозяйства — с 27 процентов в 1940 году до 10 в 1985 году, тогда как доля совхозов повысилась за этот период с 12 до 50 процентов.

Совершенно новый поворот дискуссии о товарно-денежных отношениях в социалистическом хозяйстве дало развитие в 60-е годы теории оптимального планирования социалистической экономики. Теория эта была создана прежде всего усилиями замечательного советского ученого, экономиста-математика, академика Л. В. Канторовича. В 1939 году он опубликовал работу «Математические методы организации и планирования производства», в которой излагались основы теории оптимального планирования и линейного программирования. В 1959 году увидела свет другая его работа, написанная в основном еще в начале 40-х годов, — «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов», где наряду с формулировкой динамического варианта основной задачи производственного планирования развивалась также концепция так называемых объективно обусловленных оценок. По свидетельству многих специалистов, книга произвела подлинный переворот в их экономическом мышлении. Работы Л. В. Канторовича были отмечены Государственной и Ленинской премиями. Приоритет советской науки в данной области признан за рубежом; сам Л. В. Канторович — единственный советский экономист, удостоенный Нобелевской премии.

Если упростить формулировку основной задачи производственного планирования, переложив ее на бытовой язык, получится следующее. Допустим, общество смогло таким образом определить цель своего хозяйственного развития на год или пятилетку: нужно произвести в строго определенном количестве такие-то конечные продукты (вооружения для обороны, дороги и здания для благоустройства городов и т. п.), а другие конечные продукты (продовольственные товары, одежда, мебель, бытовые приборы и т. п.) мы решили рассматривать как комплектные наборы, зафиксировав предварительно их структуру, и чем больше их будет произведено, тем лучше. Допустим, общество точно знает все свои ресурсы (рабочая сила, земля, полезные ископаемые, основные фонды, материальные запасы и проч.) и, кроме того, точно знает множество способов превращения ресурсов в продукцию (если построить завод в данном месте и с одной технологией, то надо будет истратить столько-то оборудования, столько-то сырья и рабочей силы, произвести такое-то количество перевозок и т. д., а если построить этот завод в другом месте, то — другое количество, а если расширить мощности на старом заводе — то третье, и так дальше; наконец, некоторые ресурсы — полезные ископаемые, например, — невоспроизводимы, их истощение в течение планового периода может потребовать возрастающих затрат на добычу или на импорт и т. д.). При таких исходных данных с помощью чисто математических методов можно будет узнать как раз то, что нас интересует: где именно строить заводы, какую технологию применять, каких поставщиков к каким потребителям прикреплять, чтобы получить максимальный полезный эффект (наибольшее число комплектных потребительских наборов), то есть наилучшим образом использовать ограниченные ресурсы.

Больше того, оказалось возможным дать однозначный ответ на вопрос: каковы должны быть оценкивсех ресурсов, чтобы сумма затрат ресурсов, используемых при осуществлении оптимального производственного плана, была минимальной? Проще говоря, было показано, что есть один-единственный набор оценок ресурсов и продуктов, обладающий следующим примечательным свойством: если на основе этих оценок установить цены и разрешить предприятиям производить все что угодно, то они, стараясь максимизировать свою прибыль, выберут такую структуру производства, которая в точности соответствует рассчитанному прежде оптимальному плану.

Это открытие, по сути, подвело прочный теоретический фундамент под концепции индикативного планирования. Строго математически было доказано, что есть способ соединить, увязать интересы всего общества с интересами отдельных производственных коллективов, не спуская им директивные задания по производству продукции в натуре, ничем не ущемляя их самостоятельности. Через установление цен на ресурсы и продукцию на основе объективно обусловленных оценок общество получало возможность не административно, но экономически воздействовать на производителей таким образом, что они, преследуя только собственную выгоду (максимизируя свой доход), в конечном счете приносили бы наибольшую пользу всему обществу.

Здесь уместна аналогия с известным в экономической науке принципом «невидимой руки», который был сформулирован еще Адамом Смитом. Так он называл автоматическое рыночное регулирование, самонастройку, обеспечивающую сбалансированность национального хозяйства в условиях, когда каждый «экономический человек» эгоистичен, преследует свои корыстные интересы: производитель стремится получить побольше прибыли, потребитель — истратить свой доход так, чтобы получить максимальный полезный эффект, торговец старается купить подешевле и продать подороже и т. д., но все они «невидимой рукой» (рынком) направляются к цели (общественное благо), которую вовсе не преследовали…