Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Получается своего рода замкнутый круг — вне плана снабжаться нельзя, запрещено, а по плану — можно, да не снабжают, потому что «фонды кончились». И если этот замкнутый круг прорывается, то главным образом благодаря путешествующим по городам и весям толкачам-снабженцам, договаривающимся сначала с поставщиками и выбивающим затем под эти договоренности фонды в Госснабе.

Еще один очевидный результат несбалансированного плана — гигантские диспропорции в производстве и использовании инвестиционных товаров. Производятся и закупаются никому не нужные станки, пылящиеся затем на складах, а то и ржавеющие под открытым небом, строятся предприятия, на которых некому работать, и в то же время существует острый дефицит оборудования, нехватка производственных мощностей.

Вот некоторые цифры. За последние 25 лет фондоотдача в СССР упала почти вдвое, в том числе в промышленности — в полтора раза, в сельском хозяйстве и строительстве — более чем в три раза. Даже если сделать поправку на статистические искажения, все равно картина останется в полном смысле этого слова уникальной для экономической истории промышленно развитых стран.

Причина падения фондоотдачи — быстрый рост бездействующих основных фондов, не дающих никакой продукции. Почти 90-процентная степень использования производственных мощностей, о которой сообщает Госкомстат, на самом деле статистическая фикция; эта цифра не дает даже примерного представления о реальных масштабах недоиспользования машин, оборудования, зданий, сооружений. В промышленности на деле коэффициент загрузки оборудования по времени редко превышает сейчас 0,7, а коэффициент сменности снизился с 1,54 в 1960 году до 1,35 в 1985 году. В машиностроении мы имеем только 63 станочника на 100 станков, в промышленности в целом — и того меньше. Парк бездействующего оборудования в сельском хозяйстве и строительстве превышает все разумные пределы. И тем не менее вводятся в действие новые производственные мощности, строятся новые заводы, на которых, как заведомо известно, все равно некому будет работать. Плановые органы, другими словами, и здесь, в сфере использования основных фондов, не в состоянии все сбалансировать и увязать концы с концами. Год от года диспропорции нарастают и влекут за собой такие потери, которых не знает ни одна рыночная экономика даже в периоды самых глубоких кризисов.

На капиталовложения и на прирост запасов, то есть на накопление, а не на потребление, мы направляем в последние годы 24–27 процентов национального дохода, а если исчислять советский национальный доход по западной методологии, то, грубым счетом, около 20 процентов. США на эти же цели расходуют сейчас только 6 процентов национального дохода. По другим, более пессимистическим оценкам, учитывающим «хитрости» нашего ценообразования (налог с оборота, разные уровни рентабельности отдельных отраслей и др.), мы тратим на накопление целых 40 процентов национального дохода, или около 30 процентов по западной методике счета. Такова примерная цена только некоторых прямых потерь, порожденных всеобъемлющим директивным планированием.

Какой же именно план нужен социализму, если нынешнее всеохватывающее планирование столь расточительно и так дорого обходится? И может ли быть такой план, при котором все наши нынешние беды исчезнут: улучшится специализация предприятий, снизится до нормального уровня запасо- и фондоемкость?

Вопросы могут показаться чисто риторическими. Ведь мы уже так много слышали о порочности всеохватывающего директивного планирования, ведь прошел уже XXVII съезд партии и июньский (1987 года) Пленум ЦК, ведь выработана уже генеральная линия перестройки планирования — замена административных рычагов хозрасчетными, экономическими стимулами. С начала 1988 года предприятия переводятся на новую систему планирования — госзаказы и экономические нормативы. Нужно ли снова говорить о «плохой» административной системе, от которой мы отказываемся?

Не будем, однако, спешить с выводами. Изучать прошлое, как известно, надо, чтобы не повторять прежних ошибок. И многие дорого обошедшиеся нам уроки минувших лет особенно поучительны сегодня, когда мы вступаем в решающий этап перестройки планирования.

Уточним некоторые понятия. Планирование производства в натуре (затрат и выпуска) носит название директивного. Это в принципе та система, которая существовала у нас последние полвека и господствует до сих пор, — плановое установление цен играет вспомогательную, подчиненную роль, ибо важнее всего не цены на производимую продукцию, а нормативы ее отоваривания (какое маттехснабжение можно получить под план, то есть под установленный объем производства в натуре). Даже в сфере личного потребления во многих случаях действует тот же механизм прямого безденежного обмена: мясо-молочные продукты и жилье, мебельные гарнитуры и путевки в дома отдыха, дефицитные импортные товары и многое другое распределяются фактически по карточкам, и все решает не столько величина зарплаты, сколько возможность ее отоварить.

Есть другое понятие — индикативноепланирование, подразумевающее административное регулирование только цен, налогов, заработной платы и процентов по кредитам, но не натуральных объемов производства. При индикативном планировании производители могут сами определять, что именно производить, в каких количествах и кому продавать. Но самостоятельно устанавливать основные цены на производимую продукцию и используемые ресурсы они не вправе; эти цены определяют плановые органы (так же, как и налоги, процент за пользование кредитом, рентные платежи и т. п.), регулируя тем самым производство. Такое планирование часто называют косвенным, направляющим, экономическим. Фактически именно оно имеется в виду, когда говорят об экономических стимулах: вместо того чтобы заставлять предприятие делать то-то и то-то, его в этом экономически заинтересовывают через повышение цен на продукцию, понижение цен на ресурсы, уменьшение налогов, предоставление льготных кредитов и т. д.

Индикативное планирование использовалось у нас в 20-е годы, чтобы экономически воздействовать на независимые тресты и синдикаты в промышленности и частный мелкотоварный сектор в сельском хозяйстве. Из всех социалистических стран в настоящее время методы косвенного, индикативного планирования шире всего использует Китай, где 95 процентов крестьянских дворов, работающих на началах семейного подряда, заключают с государством контракты на поставку сельхозпродукции. Основную продукцию — зерно и хлопок — государство закупает по твердым ценам; если крестьянин выполняет контракт, то получает возможность купить у государства по твердым ценам химические удобрения, дизельное топливо и другие промышленные товары. В промышленности примерно половина продукции не планируется по номенклатуре. Однако на бо́льшую часть такой продукции установлены фиксированные цены: государство, иначе говоря, берет на себя обязательство покупать и продавать такую продукцию по твердым ценам без ограничений.