Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Фермеры, или, по слову выдающегося реформатора начала века П. А. Столыпина, крепкие люди земли, по логике вещей станут опорой перестройки. Имя Столыпина я помянул не всуе: разрушая изжившую себя общину и насаждая сельское товарное производство, он решал задачу, в чем-то существенном сходную с нашими сегодняшними заботами. Тогда возник класс, слой российских фермеров, чье хозяйство по эффективности и сегодня могло бы служить образцом. Впоследствии этих людей так и не удалось вписать в коллективистскую систему. Их уничтожили в два приема: сперва в период «военного коммунизма», а затем случайно уцелевших и тех, кто пошел по их стопам, перебили на рубеже 20—30-х годов.

Я так думаю, что в среде крестьянства мы быстрее получим поддержку, чем со стороны рабочих. Реформы в промышленности, даже если вести их энергично, принесут отдачу не вдруг. В сельском хозяйстве достаточно года, чтобы умелый хозяин пожал плоды своего труда.

С чего же начать? Держу за непреложную истину: местная власть землю крестьянам не отдаст. На практике она сильнее первых лиц в государстве и сколь угодно долго может саботировать их указания. К тому же сами указания (скорее пожелания) выхолащиваются уже в столице. Действительно, Госплан Союза увеличил на 1989 год план по хлопку. Республиканским иерархиям не оставалось ничего другого, как разверстать его вплоть до колхозов и совхозов. Семейной аренде снова нет места. В который уже раз мы наблюдаем бессилие реформаторов в проведении спасительных для страны мер.

Раз не выходит сверху, не попробовать ли снизу? Давайте скажем каждому крестьянину простые вещи. Ты голодаешь? Так кто ж виноват? Разве земля вокруг тебя плохая? Бери ее, она твоя, она полита твоим потом. И все, что нажито в общем хозяйстве, тоже твое, там есть твой пай. Бери его и хозяйствуй, как тебе любо.

Но демократия — это процедуры. В нашем случае они должны быть предельно упрощены. Любой счетовод без труда вычислит, сколько земли положено семье, пожелавшей выделиться, каков по стоимости ее пай в орудиях и предметах труда. Сельский сход определяет, какие конкретно участки отойдут арендатору, в каком виде вернуть его долю неделимого фонда — деньгами или натурой, потребильными стоимостями. Если жители кишлака решат прекратить общее хозяйствование — на доброе здоровье. Решение схода окончательное, оно не подлежит чьему-либо утверждению, разве что регистрации. Как мне представляется, тут нужен только пример, запал, а там дело не остановишь.

Семейная аренда — ключ к решению острейших проблем угасающего региона. Этот шанс последний. Другого не будет.

Теперь нам предстоит разобраться, как вызволить край из беды.

Чернобыльская катастрофа обошлась в 8 с лишним миллиардов рублей. «Тихий Чернобыль» в Приаралье будет стоить много дороже. По прикидкам специалистов, понадобится не менее 35 миллиардов (укажу для сравнения: Волжский автозавод построен за 4 миллиарда). Называют цифры и крупнее. Первый секретарь ЦК Узбекистана Р. Н. Нишанов сообщил: чтобы привести в порядок среду обитания, в регионе предстоит освоить столько капитальных вложений, сколько было израсходовано за все годы Советской власти.

Пока никто не знает, где изыскать такие средства, когда экономика страны стоит на грани развала. На сессии Верховного Совета СССР в октябре прошлого года впервые было прямо сказано: бюджет 1989 года не сбалансирован. По честному счету, доходы будут на 20 процентов меньше намеченных расходов, что само по себе не оставляет каких-либо надежд на исполнение плана. Но это не все неприятности. До сих пор расстыковка между приходной и расходной частями бюджета неизменно углублялась в процессе выполнения планов.

При верстке программы на год ли, на пятилетку ли действует нехитрое правило. Предположим, решено начать строительство автозавода. Проектировщики обещают, что новый завод будет не дороже старого. Цель одна: втиснуться в план, получить первую порцию денег, а там казна оплатит истинные расходы — не бросишь же стройку. Помянутый Волжский автозавод планировали соорудить за 800 миллионов, фактически истратили 4 миллиарда. Не подумайте, что исполнители действовали расточительно. Завод создавала лучшая по тем временам строительная организация страны, дешевле никто не сделал бы, но таковы правила игры.

А теперь мысленно поставим себя на место финансистов. Они обязаны отпустить деньги на все плановые объекты. Между тем едва ли не каждая стройка в смету не влезает, требуется двойная, тройная, пятикратная порция капиталовложений. Не умея пятью хлебами накормить тысячи алчущих, финансисты, так сказать, разрезают хлебы на тонюсенькие ломтики — всем понемножку.

Вам еще не расхотелось пребывать на посту министра финансов? Тогда продолжим. Ясно, что в таких условиях реалистичного строительного плана быть не может. Власть вынуждена в обход плана оперативно регулировать ход дела особыми постановлениями, которые издаются пачками (ускорить строительство таких-то предприятий, подтянуть такую-то отрасль, повысить, углубить, расширить хорошее и уменьшить дурное). В экономике, однако, никто не обладает даром творить добро даром. По долгу службы я уже тридцать пять лет читаю постановления по хозяйственным вопросам, но ни в одном не увидел пока самого нужного пункта: деньги, необходимые для исполнения данной директивы, сиять с такой-то отрасли, с такого-то проекта. К плановым заданиям просто добавляют новые. При верстке очередных планов обычно не удается обеспечить ресурсами все чрезвычайные директивы, а ведь есть еще и текущие нужды. Академический Институт социологических исследований однажды выявил: из каждого десятка решений Совета Министров СССР исполняется в лучшем случае одно. Дело было в застойные годы, и результат обследования немедленно засекретили. С тех пор возможности государства воздействовать на события несомненно стали меньше. Как это ни парадоксально, нередко директивы надо понимать наоборот: велено, скажем, увеличить производство чего-то полезного — жди снижения. Поверьте, тут нет злобствования и наигранного пессимизма. Авторы директивы используют достоверную информацию, поэтому постановление точно указывает на изъян в хозяйстве. Но коль скоро власть не владеет событиями, негативный процесс продолжается. Все чаще важные директивы — лишь знаки, символы, адреса бед, не более того.

На этом неприятном фоне и надо рассматривать способы преодоления среднеазиатских катастроф. В сентябре прошлого года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по коренному улучшению экологической и санитарной обстановки в районе Аральского моря, повышению эффективности использования и усилению охраны водных и земельных ресурсов в его бассейне». Готовила документ комиссия во главе с председателем Госкомгидромета Ю. А. Израэлем. Когда дело было сделано, председатель объявил в печати: «Мы сознательно избегали широкой информации о нашей работе… пока не будут приняты необходимые решения по нашим предложениям…» Метода, согласитесь, странная: за спиной общественности, в обстановке глухой секретности было погублено море, теперь втихаря прописаны рецепты спасения. Деньги-то будут тратиться народные, наши, и нам тоже интересно знать, куда они пойдут.