Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

его интерпретация различных спорных вопросов.

История экономической мысли не пишет себя сама. Экономика, развитие экономической мысли и

экономической науки как профессиональной дисциплины, равно как и рассказ об истории этого

развития, являются социально творимыми артефактами, поэтому читателю будет интересно

узнать, как творил историю экономической мысли Роббинс.

13

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

В первой лекции Роббинс рассказывает о своем предмете и о том, как он планирует его излагать.

Роббинс считает, что история экономической мысли может быть полезна как для понимания того,

что происходит в современном мире, так и для понимания интеллигентной беседы на

экономические темы. Хотя история естественных наук не слишком важна для понимания

современной физики и биологии, об экономической науке нельзя сказать того же. «Современные

институты и современное мышление пронизаны наследием прошлого, и знать, как родилась та или

иная идея, какие перипетии она претерпела, внутренне, в ходе развития предмета, и внешне, в

смысле влияния, оказанного ей на теории об обществе, как она изменилась сегодня, какой смысл

имеет в ежедневном общении»,—все это важно для того, чтобы иметь глубокое, а не

поверхностное понимание происходящего. В связи с этим Роббинс весьма к месту использует

цитаты из Марка Паттисона и Джона Мейнарда Кейнса: «Я бы настаивал, что современные идеи в

области экономического анализа сложно понять, не имея некоторого понимания о том, как они

развивались»,—говорит он. Один из примеров, которые приводит Роббинс, это политика laissez-

faire, и в нескольких своих публикациях, особенно в «Теории экономической политики в

английской классической политической экономии», он существенно расширяет наше понимание

основ экономической роли правительства. Если бы те, кто сегодня спорят об этой политике, были

лучше ознакомлены с фактами, которые приводит Роббинс в своей работе, их дискурс был бы куда

глубже и утонченнее, и меньше страдал бы от идеологических манипуляций, чем теперь. Нужно

понимать, что глубокий дискурс не предполагает изначальных допущений относительно того, чьи

интересы имеют больший вес в правительственной политике; он просто проясняет природу

изменений политики.

Далее Роббинс рассказывает о том, как будет излагать свой предмет. Он отстаивает широкий

подход, рекомендуя избегать крайностей: не выдавать экономические идеи за побочный продукт

современных социоэкономических условий, но и не обращаться с ними как с единственными

примерами чистой теории. В качестве примера такого подхода Роббинс приводит Давида Рикардо,

идеи которого стимулировали насущные проблемы его времени, но который

Ч

ВВЕДЕНИЕ

рассматривал их как чисто абстрактную теорию, «теорию, более чистую и более отстраненную от

окружающей действительности, чем у любого другого экономиста, не считая современных

математических экономистов». Роббинс также следует широкому, или эклектическому, подходу к

организации своего курса: «Я пойду своим путем — иногда буду говорить о доктрине, иногда о

людях, иногда о периодах». В том же, что касается возможности ученого «беспристрастно

рассматривать проблемы, столь тесно связанные с его интересами и повседневной жизнью»,

Роббинс солидарен с Гуннаром Мюрдалем, который считает необходимым разоблачать свою

необъективность, как только заметишь ее. Организация и содержание лекций отражают Роббинсо-

, во понимание того, что такое экономическая теория и эко-,хномика. Как и большинство

экономистов мейнстрима, Роббинс фокусирует свое внимание на обмене, ценообразо-У вании

(ценности) и распределении ресурсов, а следователь-i но, на ценовом механизме и

функционировании чисто концептуальных рынков. Более широкие соображения, такие как

организация экономической системы и контроль за ней, отношения между теорией знания и

социальной политикой, а также проблема порядка (отношения между свободой и контролем,

непрерывностью и изменениями, иерархией и равенством), теории, которые были центральными в

работах таких экономистов мейнстрима, как Фрэнк X. Найт и Джозеф Дж. Спенглер, зачастую

затрагиваются Роббинсом лишь походя. Например, рассматривая Платона и Аристотеля, Роббинс

концентрируется на проблеме коммунизма среди правителей-стражей и на рабстве, хотя

упоминает и более широкие последствия распределения труда, а о Риме говорит, что в нем не

было никакой существенной экономической мысли. Несмотря на это, вопросы правосудия (что

Роббинс признает), системной организации и контроля бурно обсуждались как в Афинах, так и в

Риме, и Платон с Аристотелем известны как представители разного отношения к проблеме знания

как основы политики (проблема идеализма и реализма).

Таким образом, подход к истории экономической мысли зависит от понимания лектором предмета

экономической науки. Когда Роббинс рассказывает о древних авторах как о предвестниках

экономической науки в исторической лите-

;!' 15

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ратуре и моральной философии, вместо того, чтобы рассматривать самостоятельную раннюю

экономическую мысль, он явно отождествляет экономическую мысль с современным

мейнстримом, несмотря на то что экономическая теория после XVIII века всегда была

разнообразна и включала немало ортодоксальных и гетеродоксальных школ и отдельных авторов.

Тема предвестников в истории экономической мысли во многом типична для либерального

подхода2. Идеи прошлого в основном оцениваются по тому, насколько они значимы в отношении

к современной экономической теории, причем к ее более или менее единственной вариации.

Ранняя экономическая мысль занималась вопросами, которые неоклассические теоретики не

считают собственно вопросами экономической науки, хотя эти проблемы были основными для

марксистов, представителей австрийской школы и экономистов-институционалистов, а иногда и

для самого Роббинса (например, в работах «Теория экономической политики в английской

классической политической экономии» (1952); «Роберт Торренс и эволюция классической

экономической науки» (1958), «Политика и экономика: работы по политической экономии»

(1963); «Теория экономического развития в истории экономической мысли» (1968); «Эволюция

современной экономической теории» (1970), а также «Политическая экономия: прошлое и на-

стоящее» (197^))- Несмотря на это, Роббинс признает, что «экономическая теория и то, что я