Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

кредитов экономит спрос на твердую валюту, а затем следует единственный пристрастный абзац

во всем эссе. Кантильон утверждает, что

Нет сомнений, что банк при соучастии министра способен поднять и поддерживать на определенном уровне цену

государственных ценных бумаг и снизить норму процента в государстве по желанию этого министра, если эти

шаги предпринимаются тайно, и тем самым выплатить долг государства. Но эти поправки, открывающие

возможности для обогащения, редко вносятся ради одного лишь блага государства, и те, кто принимают в них

участие, обыкновенно бывают коррумпированы. Избыточные банкноты, которые печатаются и выпускаются в

таких случаях, не нарушают денежный оборот, поскольку используются лишь для покупки и продажи ценных

бумаг, а не для ежедневных хозяйственных нужд, и не обмениваются на серебро. Однако

(последнее предложение),

если паника или непредвиденный кризис вынудят держателей бумаг потребовать от банка выдать им серебро,

бомба взорвется, и все увидят, что это опасные манипуляции (ibid., p. 323)-

!39

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Вот и все о Джоне Ло и миссисипской схеме. Но не все о Кан-тильоне, который заслуживает прочтения

не меньше, чем основные части «Богатства народов» или эссе Юма, о котором речь пойдет позже.

Во второй части сегодняшней лекции я хочу начать рассказ о зарождении систематического

экономического анализа усилиями французских экономистов, которых впоследствии, в честь названия

одной из книг Кенэ (Quesnay, 1888) стали называть физиократами.

Для этого нам понадобится некоторое знание контекста, того, как жилось людям во Франции в конце

XVII —начале XVIII веков. Прежде всего вы должны осознать, какая чудовищная и повсеместная

бедность царила среди большинства жителей Франции, подданных Короля-Солнца, великого

Людовика XIV. Кто читал «Характеры» Лабрюйе-ра (La Bruyere, 1698)? Это один из прекраснейших

образцов французской прозы. В одном его эссе встречается изумительный отрывок, посвященный

сельской местности. Лабрюй-ер пишет, что в деревне можно увидеть ослабленных, потрепанных

животных, равнодушных ко всему, что растет вокруг них, одно из животных поднимает голову —и

смотрите-ка! — это человек! Я не знаю другого описания бедности того времени, которое сравнилось

бы по силе с этим коротеньким абзацем Лабрюйера. Люди обнищали из-за войны, беззаконного

налогообложения, из-за того, что привилегированные вельможи были освобождены от выплаты

налогов. Король-Солнце пестовал живопись, литературу, поэзию, театральное искусство — все это

процветало во время его правления. Однако к людям он относился совсем не так бережно.

Кроме того, вы должны немного представлять коммерческую политику тех дней, которой руководил

Кольбер. Я уверен, что в этой аудитории найдутся люди, которые пробовали камбалу а-ля Кольбер,

вкуснейшее блюдо. Так вот оно было названо в честь великого министра торговли Людовика XIV,

Жана-Батиста Кольбера. В «Богатстве народов» Адама Смита есть краткое описание Кольбера, которое

лучше прочитать, чем пересказывать:

Кольбер, знаменитый министр Людовика XIV, был человеком честным, трудолюбивым и обладавшим знанием

житейской практики, человеком большой опытности и сведущим

14О

ЛЕКЦИЯ 9

в государственных финансах,—одним словом, отличавшимся способностями, во всех отношениях подходящими

для установления метода и надлежащего порядка при собирании и расходовании государственных доходов. Этот

министр, к несчастью, воспринял все предрассудки меркантилистической системы, являющейся по своей природе

и сущности системой ограничений и стеснений; она не могла не быть по душе столь трудолюбивому и

старательному деловому человеку, привыкшему заведовать различными отраслями государственного управления

и устанавливать необходимые ограничения и контроль, чтобы удерживать каждую из них в предоставленной ей

сфере. Промышленность и торговлю великой страны он пытался регулировать по тому же образцу, что и

деятельность различных отраслей государственного управления, и вместо того чтобы предоставить каждому че-

ловеку преследовать свои интересы по собственному разумению при соблюдении равенства, свободы и

справедливости, он наделял одни отрасли промышленности чрезвычайными привилегиями, тогда как другие

подвергал чрезвычайным стеснениям (Смит, 2007, с. 625)-

Вы наверняка заметили некоторую предвзятость в этом описании. Тем не менее оно частично

объясняет, против чего протестовали физиократы и что было основной темой полемической части

«Богатства народов» Адама Смита.

Итак, в описанном мной контексте экономические дискуссии на тему состояния общества не

поощрялись. Знаменитый маршал Вобан (i633~7°7)> бывший, похоже, гуманным и щедрым человеком,

а не только прекрасным солдатом, был обеспокоен ситуацией в стране. Его сердце щемило при виде

нищеты, и он написал книгу «Королевская десятина» (Vau-ben, 1710), в которой предлагал полную

реорганизацию налоговой системы. Он вручил эту книгу королю, но она была встречена без малейшего

удовольствия. Вобан впал в немилость и вскоре умер, как считается, от разбитого сердца.

Однако история Вобана важна только для магистрантов, для нас куда важнее Пьер Буагильбер (1646-

1714)- H

O написал несколько книг, собранных под одной обложкой под названием «Подробности о

Франции» (Boisguilbert, 1707). Если кто-нибудь из вас увидит в продаже экземпляр этой книги,

покажите ее специалисту — сегодня она стоит очень приличных денег. Буагильбер был судьей и так

же, как и Вобан, считал, что французское государство находится в бед-

141

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ственном положении. Об этом состоянии свидетельствуют его труды, что делает их весьма ценными

для изучения экономической истории Франции. Буагильбер также критикует кольбертизм — оказание

поддержки обрабатывающей промышленности в ущерб сельскому хозяйству, которым занималась

большая часть населения. Имя Буагильбера не слишком часто упоминается в экономической литерату-

ре, но можно утверждать, что он предвосхищает позицию Кантильона в том, насколько спрос

землевладельцев важен для экономики, то есть предвосхищает физиократию.

Мы добрались до Джона Ло и Миссисипской схемы. Джон Ло был шотландцем. Он родился в 1671

году и был вынужден покинуть Шотландию из-за участия в дуэли. Перед отъездом он опубликовал

крайне интересную книгу на английском языке — «Соображения о деньгах и торговле» (1705). В этой

книге много весьма точных замечаний о ценности и редкости, которые в некотором отношении почти