Томас Фридман - Плоский мир: краткая история ХХI века

Что по–настоящему удивительно, продолжила Уитмен, это то, что подавляющее большинство отзывов на eBay — положительные. Действительно, это интересный момент. Согласитесь, не так уж часто менеджеры «Уолл–Март» получают письма, где клиенты благодарят их за прекрасную покупку. Но когда ты становишься членом сообщества, которое чувствуешь «своим», все меняется. Здесь у тебя есть интерес. «Самое большое количество положительных отзывов, собранных у нас одним человеком, — больше 250 000. И каждый из них можно прочитать, — сказала Уитмен. — Вы можете увидеть историю любого покупателя и продавца, и еще мы ввели возможность отвечать на отзывы, которые кажутся несправедливыми… На eBay все равно не получится присутствовать анонимно, так что если вы не хотите говорить, кто вы в реальной жизни, это не так уж и важно. Эта установка довольно быстро превратилась в норму для нашего сообщества… Дело как раз в том, что у нас не биржа — у нас сообщество». И действительно, с 105 млн. зарегистрированных пользователей из 190 стран и годовым оборотом в 35 млрд. долларов компания eBay стала настоящим самоуправляемым государством — Виртуальной республикой eBay.

Кто и как управляет этой республикой? По свидетельству Уитмен, философия eBay заключается в следующем: «Установим небольшой набор правил, добьемся их беспрекословного соблюдения, а затем создадим обстановку, в которой люди смогут полностью реализовать свой потенциал. В нашем сообществе происходит нечто более важное, чем просто купля–продажа». Даже делая скидку на избыточный корпоративный пафос, в словах Уитмен есть о чем призадуматься: «Люди говорят, что ЕBАY вернул им веру в человечество, — в отличие от мира, в котором ничего не делается без задней мысли и подозрительность стала обыденной привычкой. И такие отзывы я слышу по два раза в неделю… евши, дает маленькому человеку, который лишен многого в обычной жизни, возможность соревноваться с другими на абсолютно ровном игровом поле. Среди наших людей так непропорционально много инвалидов и представителей разных меньшинств, потому что на eBay никому не нужно знать, что за тобой стоит. Твое достоинство измеряется качеством твоих товаров и полученными отзывами». Однажды» вспоминала Уитмен,:она получила электронное письмо от супружеской пары из Орландо, которая собиралась приехать на собрание «ЕВАY живьем», где Мег должна была Выступать. «eBay живьем» («eBay Live») — большие собрания пользователей ЕBАY, по форме представляющие собой нечто среднее между конференцией и съездом прихожан какой–нибудь церкви. Супруги просили Уитмен отдельно принять их после ее выступления. «Итак, после вступительной речи, — продолжала она, — они приходят ко мне за кулисы: мужчина и женщина, и с ними семнадцатилетний мальчик в инвалидной коляске — я увидела, что он страдает церебральным параличом. Его мать говорит: «Кайл совсем болен и не может ходить в школу, но он наладил такой успешный бизнес на eBay, что в прошлом году мы с мужем уволились с работы и теперь помогаем в его делах. На eBay мы успели заработать больше, чем за весь свой трудовой стаж». И потом они добавили что–то совсем потрясающее — они сказали: «На eBay наш Кайл — не инвалид»».

Уитмен рассказала, что на другом таком же мероприятии к ней подошел молодой человек, наладивший на eBay солидный энергосбытовой бизнес, и сказал, что благодаря этому бизнесу смог купить машину, дом, нанять людей и стать начальником самому себе. Но приятнее всего, добавила Мег, были другие его слова: «Я в таком восторге от eBay, потому что я не заканчивал колледж и раньше был в семье чем–то вроде паршивой овцы. Теперь я для них звезда, успешный предприниматель».

Именно это «сочетание экономических возможностей и возможностей общественного признания» обеспечивает работу eBay, заключила Уитмен. Получающие оценку и признание других стремятся заработать репутацию надежных партнеров — потому что в случае отрицательной оценки об этом будет знать все сообщество.

Подведем итоги: eBay создал не просто рынок, работающий в он–лайне. Он создал живущее по собственным законам сообщество — контекст, — в рамках которого любой, от глубокого инвалида до главы Комиссии по ценным бумагам и биржам, способен доказать свою состоятельность и получить общественное признание своих деловых и человеческих качеств. Такое подтверждение для самооценки — самый лучший и эффективный способ облагораживания человека, освобождения его от чувства униженности. И если наше сотрудничество с депрессивными регионами планеты, например, с арабо–мусульманским миром, будет порождать именно те контексты, в рамках которых молодежь получит возможность преуспевать, реализовывать свой потенциал на выровнявшемся игровом поле, зарабатывать уважение за свои достижения в этом мире — а не за усердие через мученическую смерть попасть в мир иной, — оно позволит вырастить поколение с более благоприятным соотношением мечтаний и воспоминаний.

Если хотите понаблюдать, как те же процессы работают в менее виртуальном пространстве, возьмите вторую крупнейшую мусульманскую державу мира. Крупнейшая мусульманская страна в мире — это Индонезия. Но следом за ней идет вовсе не Саудовская Аравия, не Иран, не Египет и не Пакистан. Следом за ней идет Индия. Благодаря 150 миллионам мусульманского населения она опережает даже своего исключительно мусульманского соседа. Тем не менее статистика 11 сентября сообщает нечто интересное: нам не известен ни один индийский мусульманин в рядах «Аль–Каиды», мы знаем, что нет ни одного индийского мусульманина в американском лагере военнопленных в Гуантанамо. И пока не нашлось ни одного индийского мусульманина, сражающегося за дело джихада в Ираке. Почему так получилось? Почему мы не читаем регулярно об индийских мусульманах, этом меньшинстве в огромной индуистской стране, которые обвиняли бы Америку во всех своих бедах или планировали бы угнать авиалайнер, чтобы направить его на Тадж–Махал или британское посольство? Ведь в Индии у них вполне достаточно проблем в связи с доступом и к капиталу, и к политическому представительству. Есть у страны и своя история межрелигиозной вражды, она помнит вспышки насилия, которые приводили к ужасным последствиям. Не сомневаюсь, кто–то из 150 миллионов мусульман в Индии наверняка однажды окажется в рядах «Алъ–Каиды» — если это происходит с американскими мусульманами, это может произойти с индийскими. Тем не менее это не норма. Почему?

Из–за контекста — из–за светского, рыночного, демократического контекста Индии, который во многом был сформирован под влиянием традиций ненасилия и присущей индуизму терпимости. М. Дж. Акбар, мусульманин и редактор индийской общенациональной англоязычной газеты «Эйшен эйдж», которая финансируется преимущественно не мусульманами, сформулировал это так: «Вот вам задание для викторины: «Назовите единственную в мире крупную мусульманскую общину, которая живет в условиях непрерывной демократии на протяжении последних пятидесяти лет». Ответ — мусульмане Индии. Я далек от того, чтобы расписывать, какой это подарок судьбы для мусульманина — жить в Индии. Здесь достаточно поводов для недовольства, достаточно экономической дискриминации и провокаций со стороны экстремистов — вспомнить хотя бы разрушение индуистами–нацио–налистами в 1992 году мечети в Айодья. Но факт есть факт: индийская конституция провозглашает светский характер государства и предоставляет реальную возможность экономического процветания любой группе населения, в которой найдется достаточно одаренных людей. Вот почему растущий мусульманский средний класс завоевывает все более высокие позиции в Индии и вот почему в нем, как правило, отсутствуют настроения озлобленности, столь характерные для многих недемократических исламских государств».