Спартак Ахметов - Беседы о геммологии

С появлением огнестрельного оружия кремень был призван на военную службу. В XVI–XIX веках пистолеты и ружья имели кремневые замки. Воспламенение зарядов производилось при помощи искр, которые высекал кремень при ударе его об огнивную пластинку.

Вспомним Пушкина:

Ныне пистолеты, пищали, пистоли, ружья, украшенные драгоценными металлами, гравировкой, чернью и самоцветами, хранятся в различных музеях мира. Кремни из их курков давным-давно извлечены. Об их боевом прошлом напоминают мирные щелчки зажигалок, полотно В. И. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком» да строки Велимира Хлебникова из поэмы «Уструг Разина»:

Счастливое сочетание высокой твердости и прочности кремнеземов определило их применение в различных сферах.

Работа водяных часов (по-гречески — клипсидры, по-арабски — банкан) основана на равномерном вытекании струйки воды. Вода, как говорится, точит камень. Поэтому выпускное отверстие делали из твердого и красивого камня — оникса.

Из сердолика изготавливают опорные камни в призмах точных аналитических весов, подпятники для компасных стрелок и для осей разнообразных счетчиков, а также для настольных и настенных часов. Из агата еще во время Плиния делали ступки для растирания лекарственных и химических веществ. В Великую Отечественную войну свердловские фармацевты для приготовления сульфамидных препаратов использовали почти метровую в диаметре чашу. Эта чаша и ступа к ней хранятся ныне в объединенном историко-революционном музее Свердловска. Лекарства, изготовленные на Урале, спасли жизни многим раненым, вернули в строй бойцов. В современной ювелирной технике из агата делают лощила для выглаживания золотых и серебряных изделий.

Прозрачность и способность кварца хорошо полироваться содействовали применению его в оптике. В Музее Грузии (Тбилиси) хранится линза из горного хрусталя диаметром 46 и толщиной 24 миллиметра. Она имеет двукратное увеличение. Найдена линза на реке Апфис в погребении IX–X веков. Известно, что очки носили еще в Древнем Китае, начиная с пятого столетия. Изготавливали их из тщательно отшлифованных кусочков горного хрусталя, кварца, топаза, аметиста. Доступны очки были отнюдь не всем, поскольку выполняли вполне определенные эстетические и социальные функции: украшая — возвеличивали.

В библейские времена драгоценные кварцы использовали в качестве строительного материала. Замок царицы Балкис (Савской), безответно влюбленной в царя Соломона, был воздвигнут из аметиста. Мы уже цитировали «Откровение святого Иоанна Богослова», в котором описан город, построенный из золота и самоцветов. Это, конечно, фантастика. А вот при строительстве реальной пагоды Шведагон (Бирма, XIV–XVIII вв.) было использовано около 25 тонн золота, 100 тонн серебра, 5448 алмазов различной величины и 2005 других самоцветов.

Осуждая подобные роскошества, Бируни писал: «Люди расточительные и любящие роскошь преступают границы и используют камни даже для таких удаленных от тела мест, как стены домов, потолки, двери, окна, убирая их такими же украшениями, как и самих себя. Все это делается для украшения того, что прежде всего бросается в глаза, чтобы похвалиться и обнаружить свое изобилие и чтобы показать достоинство богатства и превосходство могущества путем приукрашивания, а не для установления истины». К сожалению, слова Бируни не потеряли злободневности…

Если для сооружения зданий используются истинные строительные материалы — гранит, кварцит, яшмы, — это можно только приветствовать. Вот стихи безымянного корейского поэта:

Из знаменитых строительных материалов отметим шокшинский и белореченский кварциты. Первый окрашен в красно-бурые, малиновые цвета различных оттенков. Из него сделаны внутренние украшения Исаакиевского и Казанского соборов, саркофаг Наполеона в Доме инвалидов (Париж). Кварцит добывают на берегу Онежского озера близ станции Шокшинская. Белоречит открыт в 1807 году на алтайской речке Белой. Он имеет сахаровидный облик и разнообразную бело-розово-желтую окраску, плавно переходящую одна в другую. Из белоречита сделаны вазы в Эрмитаже, Красный мост в Ленинграде.

Гигантским музеем строительных самоцветов является Московский метрополитен имени В. И. Ленина. Многие станции облицованы прекрасными камнями. Здесь и яшма, и граниты, и кварциты всех цветов и оттенков, родонит и мрамор.

«Поэма о Приамурье».Живет в Хабаровске художник Геннадий Павлишин. Сильные руки, скуластое загорелое лицо, коротко остриженные седые волосы — он больше похож на геолога или землепроходца, чем на художника. Он и есть землепроходец. С геологическим молотком, с рюкзаком за плечами Павлишин прошел не одну сотню километров. Однако поисками новых месторождений не занимался. Он посещал старые заброшенные выработки, карьеры, в которых добыча самоцветов была давно прекращена как экономически нецелесообразная. Павлишин собирал краски для задуманной им картины. Краски практически вечные, не боящиеся сырости, не теряющие сочности и яркости при любом освещении.

Г. Д. Павлишин известен как художник-иллюстратор, книжный график. Читателям запомнились его рисунки к книгам В. Сысоева «Рассказы дальневосточного следопыта», «Золотая Ригма», «Удивительные звери» и «В северных джунглях», К. Высоцкого «Над головой — тайга», В. Яхонтова «В стране птиц». Иллюстрировал художник и документально-публицистические издания «Повстречались магистрали на Амуре», «На Амуре, в краю созидания». В своих работах Павлишин воспевает родное Приамурье с его удивительным разнообразием, а иногда и противоречивым сочетанием животного и растительного миров. Как известно, здесь можно встретить северного оленя и гималайского медведя, лишайник и виноград.

И вот художник задумал новое полотно, можно сказать, итог всей жизни. В Хабаровске построили двухэтажный конференц-зал для различных всесоюзных и международных конгрессов и совещаний. В просторном и светлом вестибюле, облицованном мрамором и гранитом, оставили обширную плоскость. Ее-то и должен был расписать художник.