Спартак Ахметов - Беседы о геммологии

Однако вернемся к деду Анны. Барон в конце концов пришел в себя и женился на прелестной особе. Через некоторое время в молодой баронессе были замечены странности. В минуты возбуждения «носимый ею на голове, оправленный в золото опал, которого она никогда не снимала, изливал от себя пламя, подобное огненному языку, гораздо ярче обыкновенного. Таким же образом, если в сумерках Гермиона (так звали бабку Анны) начинала говорить живее всегдашнего, то камень как будто становился блистательнее и даже сиял ярким лучом, который, казалось, происходил из него самого, а не как обыкновенно, через отражения какого-нибудь внешнего света. Горничные ее уверяли, что когда госпожа их предавалась мгновенной вспыльчивости (единственная слабость, в ней замеченная), то темно-красные искры сыпались из таинственного Талисмана, как будто бы он разделил волнение той, которая его носила. Далее, прислуживающие ей женщины рассказывали, что она снимала этот камень лишь на несколько минут, когда ей убирали волосы; что она была необыкновенно задумчива и молчалива во все продолжение времени, пока он был снят, и в особенности тревожилась, если к нему подносили какую-нибудь жидкость. Даже будучи окропляема святой водою в церкви, она никогда не крестилась от опасения, как полагали, чтобы капля воды сей не коснулась столь драгоценного для нее Талисмана».

Счастье молодых продолжалось недолго. Вскоре родилась дочь, названная Сивиллой (это уже мать Анны). На крестинах собрались многочисленные гости, которые перессорились из-за старшинства. В пылу ругани дед Анны был объявлен колдуном, а бабка — злым духом, не смеющим кропить лицо святой водой. Желая опровергнуть клевету, барон брызнул в лицо жены влагой из церковной чаши. «Опал, на который попала одна из капель, сверкнул ярким лучом, подобно падающей звезде, и тотчас лишился своего сияния и цвета, став простым камнем». Баронесса упала с болезненным стоном. Муж отнес ее в спальню, а сам, вернувшись, простерся перед алтарем. Когда спальню открыли для приехавшего лекаря, то нашли в ней лишь горсточку легкого серого пепла «как бы от сгоревшей бумаги».

Не утомились ли вы, читатель? Если нет, то вынуждены огорчить вас. Все, с чем вы ознакомились выше, на самом деле не происходило. В середине четвертого томика В. Скотт сообщает, что баронессу просто-напросто отравили. А мистику приплели для заметания следов.

Далее по ходу действия автор перебил кучу людей, включая Карла Смелого. Однако ни в одной из смертей опал не играл никакой роли. Более того, для Анны с Артуром все окончилось сравнительно благополучно — они поженились. Изредка молодая баронесса надевала «головной убор, составленный из двух ястребиных перьев, соединенных пряжкою с опалом, которого цвет, изменяющийся от преломления лучей», обвораживал всех. Происходило это без видимого вреда для персонажей.

Итак, какую зловещую роль играет опал в романе? У нас создалось впечатление, что книгу Вальтера Скотта англичане и американцы читали не далее второй части. Отсюда и напраслина, возводимая на опал. В России никакого предубеждения против самоцвета не было. Английская королева Виктория, которая оказалась более добросовестной читательницей, нежели ее подданные, очень любила опалы и одаривала ими свое многочисленное потомство. Особенно хорошо относилась она к австралийским камням. Мажет быть, поэтому в Австралии получил завершение опаловый сюжет.

Считалось, что капризный минерал искусственно получить нельзя. В природных условиях он растет очень медленно, десятки тысяч лет. Никакого человеческого времени и терпения не хватит, чтобы вырастить даже крохотный камешек — так думали до 1960 года.

В механизме роста природного опала первыми разобрались австралийские ученые А. Гаскин и П. Дарре. Они выяснили, что при медленном испарении воды из гидротермального раствора образуется множество частичек кремнезема размерами 0,02–0,05 микрометра. В дальнейшем на них слоями нарастают оболочки, увеличивающие размер зерен до 0,15–0,30 микрометра. Сферические гранулы в процессе образования самопроизвольно укладываются правильными рядами, образуя опаловую структуру. Эти ряды и являются причиной дисперсии света и огненной игры опала.

Получив такую информацию, ученые детально разработали методику приготовления мелких сферических зерен строго выдержанного размера. При этом длительный природный процесс был сокращен до нескольких дней. В 1964 году А. Гаскин и П. Дарре получили патент на изготовление благородного опала.

Суть их изобретения заключается вот в чем. Раствор силиката натрия (обыкновенный канцелярский клей!) нагревают вместе с ионообменными смолами в течение 30–100 часов. При этом образуются шарики различных размеров, из которых ненужные отсеиваются. Затем шарики нагревают при температуре от 300 до 900 кельвинов, в результате чего излишки воды испаряются, а шарики прочно спекаются друг с другом. Все, опал готов!

В последующие годы методы получения синтетического опала были модернизированы. В 1973 году в продаже появились камни, изготовленные Пьером Жильсоном (Швейцария). По игре цветов и по внутреннему строению они наиболее близки к своим природным собратьям. Мы ничего не можем сказать о технологии синтеза, которая строго засекречена. Это неудивительно, так как фирма Жильсона не хочет иметь конкурентов. Она продает белые опалы по цене 15–37 долларов за карат, и черные опалы по цене 95–150 долларов за карат. Природные опалы в десять раз дороже.

В Советском Союзе проблема искусственного получения опала также успешно решена. Как сообщили «Известия» в ноябре 1984 года, синтетический опал получен в Институте геологии и геофизики Сибирского отделения АН СССР. Производство благородного опала освоено на Исфаринском гидрометаллургическом заводе. Совместными усилиями института и завода создана надежная технология синтеза замечательного самоцвета. Душанбинский ювелирный завод освоил изготовление ювелирных изделий. Искусственные опалы выращивают и во ВНИИСИМСе.

Однажды в Институт геологии и геофизики пришла посылка из Австралии. Тамошний ученый прислал образцы натуральных опалов в благодарность сибирякам за помощь в выявлении механизма образования опалов в природе. При самом тщательном рассмотрении разницы между натуральными и искусственными опалами выявить не удалось. Таким образом, в области синтеза одного из сложнейших самоцветов мы вышли на мировой уровень.

«Что посеешь — то и пожнешь», — гласит народная пословица.

Швейцарец Пауль Бюлер «посеял» перстень. Посеял не как Буратино золотые монеты, а в самом грустном смысле этого слова: потерял. Он перерыл весь свой огород, где произошла пропажа, но ничего не нашел. С горя Пауль Бюлер посеял (уже в прямом смысле слова) лук, а на следующий год — капусту. Так продолжалось несколько лет, пока не подошла очередь моркови. И она вознаградила хозяина. Да еще как! При сборе урожая один из корнеплодов оказался унизанным тем самым перстнем. Драгоценность прекрасно сохранилась. Да и что может сделаться в земле золоту и самоцвету, если они там и родились?