Александр Гангнус - Тайна земных катастроф

И все-таки многое упущено. И в значительной мере из-за застойной механистической уверенности: прогресс всемогущ, как-нибудь само все образуется. И никто не сможет доказать, что уничтожение рыб Великих Американских озер или, по счастью, слабое, но необычайно широкое отравление живого мира пресловутым ДДТ нельзя было предупредить вовремя, предвидеть даже при учете эффекта неопределенности.

И сейчас, начиная опять сознавать истину, понятную некоторым мыслителям минувших веков, о том, что все в мире связано со всем и что за все мы в ответе, мы можем и должны пристально вглядываться в будущее, непрестанно улучшая методы геопрогноза. Какие еще джинны вылезут из бутылки причинно-следственных связей?

Конечно, мы обязаны сохранять заповедники-эталоны естественности в создаваемом нами искусственном мире, ибо пока не можем предсказать, что послужит лекарством человечеству через сто лет. Заповедники, уголки абсолютно дикой природы, — необходимые с точки зрения эффекта дополнительности противовесы урбанизации.

Мы обязаны сохранять леса. Ведь это они, а не водоросли океанов дают, как выяснилось недавно, львиную долю кислорода в природном круговороте СО 2— О 2. Все это и многое другое мы должны делать, и это уже осознано и частично делается.

Но главное: мы обязаны быть настороже при появлении на свет каждого нового чуда нашей цивилизации. При нынешних темпах совершенствования всех сторон технологии, быта каждое новшество внедряется все быстрее. Нужна постоянно действующая служба прогноза, рассчитывающая все возможные отрицательные последствия даже самого на первый взгляд полезного будущего нововведения.

Когда что-то делается на твоих глазах и отчасти твоими руками, и это что-то еще в самом начале, хочется заглянуть вперед и узнать: а что будет? Мне хочется узнать: что ждет барсуковские понижения сопротивления и другие прогностические признаки, исследуемые порой с разочарованиями и большими затратами труда, в будущем? Что там правда, а что нет? Что останется для будущего эффективного прогноза, что сгинет без следа? Хочется прогноза о прогнозе.

Разочарования... Они порой таковы, что вызывают мысли о бессмысленности, тщете всех усилий, направленных к решению проблемы. И опасения. А вдруг от прогноза будет больше вреда, чем пользы?

Судьбы прогноза в молодой науке легче понять, проследив некоторые повороты проблемы прогноза в более почтенных науках: в метеорологии и климатологии; в географии, где существуют проблема прогноза и предупреждения оползней, экологических и ландшафтных катастроф; в геологии, где существует проблема прогноза полезных ископаемых; в истории...

Что же такое прогноз? Чем отличается гадалка от настоящего ученого, строящего, исчисляющего еще не совершившиеся события? Если читатель заявит мне, что гадалка просто все врет, я позволю себе с ним не согласиться. Он либо не обращался к гадалке, либо имел дело с человеком, притворяющимся, что он умеет гадать. "Все врет" — не объясняет того, что многие люди, особенно за границей, раз и два попытавшиеся узнать о своем будущем, снова и снова идут к знакомым опытным гадальщикам, которые, конечно же, наживаются на их доверчивости, но делают это порой мастерски.

Тембр голоса, покрасневшие глаза, вспыхивающая в лице, надежда при некоторых поворотах разговора, исчезновение интереса — все это для среднего психолога не бог весть какой ребус. Он и сам человек, и много таких видел, а перечень жизненных ситуаций не бесконечен.

Мне рассказывали, как одна женщина просто из любопытства пошла к бабке-гадалке, уж очень много о ней слышала. Пришла. Та раскинула карты, посмотрела.

— Муж, — говорит, — пить не перестанет, бросай его. Не бросишь — несчастной останешься.

— Но он у меня не пьет, — сказала женщина.

— Значит, изменяет!

— И не изменяет.

— Так чего ж ты пришла, такая-сякая, делать тебе нечего? Уходи!

Когда все хорошо, меньше интересуются будущим, а живут настоящим. Сам факт, что человек пришел к гадалке, — сильнейший факт, козырь в руки "прорицателя".

В древнем античном мире предсказания оракула были важнейшей частью политики и общественной жизни. И оракулы часто оказывались в курсе дел и давали порой неглупые советы, явно имея обширную информацию об испрашивающем прорицания и о его деле. Оракул, питающий прорицание информацией, не просто пустой прихлебатель, это уже прогнозист! Это профессиональный советчик, опытный в своем деле, умеющий собирать и перерабатывать информацию, только обставлено все соответственно: треножник, дым. Туманность же формулировок — не более чем обычная осторожность прогнозиста, не желающего сесть в галошу: "переменная облачность, возможны осадки", желающего сохранить лицо и авторитет и после неудачи своего пророчества.

У Достоевского в "Братьях Карамазовых":

"— Скажи ты мне, Алексей, что сон сей значит?.. Земной-то поклон твоему братцу Дмитрию Федоровичу. Да еще как лбом-то стукнулся!

— Это ты про отца Зосиму?.. Не знаю, Миша, что значит.

— ...Фокус был проделан нарочно. Вот теперь и заговорят все святоши в городе и по губернии разнесут: "Что, дескать, сон сей означает?" По-моему, старик действительно прозорлив: уголовщину пронюхал. Смердит у вас... В вашей семейке она будет, эта уголовщина. Вот отец Зосима и стукнулся лбом на всякий будущий случай. Потом что случится: "Ах, ведь это старец святой предрек, напророчествовал", — хотя какое бы в том пророчество, что он лбом стукнулся? Нет, это, дескать, эмблема была, аллегория, и черт знает что!"

Да, не так-то просто порой провести четкую границу между древним вещуном, предсказывающим попутный ветер мореходу, и нынешним синоптиком. Оба выдают прогноз, питая его информацией, опытом и интуицией. Только уровень всего этого у них разный.

Мне рассказывали, как до сих пор утверждается окончательный прогноз в Гидрометеоцентре и сейсмический экспериментальный текущий прогноз на Камчатке, в Институте вулканологии. Уже после формул, графиков, вычислительных машин окончательный результат... голосуют!

Дело тут не только в том, что один метеорологический или сейсмологический "оракул" больше верит одним данным и расчетам (как правило, тем, к каким сам имеет отношение), а другой — другим, а полной "сходимости" нет. Дело в том, что голосование — это в сущности научный, статистический метод выявить прогноз неосознанный, смутно-интуитивный, какой не оформишь порой четкими доказательствами. Это момент, когда самый неуверенный отбрасывает сомнения и должен своим голосом внести свою лепту в коллективный прогноз, превращая свой мозг в своего рода ячейку сверхмозга.