Алим Войцеховский - Тунгусский метеорит и загадки кометы Галлея

В то же время расчеты показывают, что ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РЕАЛИЗАЦИИ ТАКИХ ВСТРЕЧ ЗНАЧИТЕЛЬНО УДЛИНЯЕТСЯ И МОЖЕТ ДОСТИГАТЬ НЕСКОЛЬКИХ МЕСЯЦЕВ и более продолжительных сроков.

Что же касается других «замечаний», то они представляют собой чисто эмоциональные претензии, на которых нет особого смысла останавливаться… Думаю, что вышесказанного вполне достаточно. Правда, считаю, что именно здесь уместно привести слова академика В. А. Амбарцумяна:

«Часто бывает, что человек, вносящий новые идеи, вызывает раздражение, какое-то неудовольствие других, даже подчас тогда, когда его гипотезы оправдываются».

Но продолжим наш разговор… И все же, чем вызваны Ваши отрицательное мнение, раздражение и предвзятость к моей статье? Причина, может быть, только одна…

Мне известна Ваша публикация «Тунгусский метеорит — осколок кометы Энке?» («Земля и Вселенная» № 4, 1979). В ее заглавии Вы в то время поставили знак вопроса, но уже в своей книге «Метеоры, метеориты, метеороиды», вышедшей в 1987 году в издательстве «Наука», этот знак сняли (стр.142–144). Другими словами, Вы являетесь убежденным сторонником того, что Тунгусский метеорит является фрагментом кометы Энке…

Суть вопроса прояснилась окончательно: Вы не можете быть в данном случае объективны, так как защищаете свою точку зрения или, если хотите, «честь своего мундира». А подойти к решению нашего спора можно было бы так, как это сделал Л. Д. Мирошников в своей книге «Человек в мире геологических страстей», вышедшей в свет в 1989 году в ленинградском издательстве «Недра», который писал следующее:

«…Имеются предположения, которые связывают Тунгусское тело с потоком фрагментов, образовавшихся от разрушения короткопериодической кометы Энке… Известны также попытки увязать Тунгусскую катастрофу с вхождением в атмосферу Земли еще неизученных спутников кометы Галлея, опережающих основное тело кометы на два года. Сторонники последней точки зрения, в частности, указывают на повторение в северных районах Сибири оптических явлений, сходных с последствиями Тунгусского взрыва, в феврале 1984 года — за два года до ожидаемого появления кометы Галлея в 1986 году (соответственно двухгодичному интервалу между падением космического тела в 1908 году и прохождением кометы Галлея в 1910 году)… Загадка Тунгусского феномена все еще не решена и продолжает привлекать внимание исследователей…»

Получилось вот такое длинное письмо-ответ… В нем изложено, мне кажется, все, что я смог ответить на Ваши замечания.

С уважением!

Ответ мне пришлось снова ждать почти целый год, так как только в феврале 1991 года я получил долгожданное письмо. Автором его опять был В. А. Бронштэн, который писал следующее:

«Уважаемый тов. Алимов!

Мне передали в редакции «Земли и Вселенной» Ваше письмо. Тут же подняли мою рецензию на Вашу статью. Что я могу Вам сказать в связи с поднимаемыми Вами вопросами?

Ну, прежде всего, прошу иметь в виду, что я ни в коем случае не хотел Вас обидеть. Употребленные мною выражения примите как форму научной критики. Если я при этом невольно обидел Вас, прошу извинить.

А теперь перейдем к делу. Чего Вы, собственно говоря, хотите? Чтобы журнал напечатал Вашу статью? Но она для этого не годится. Причины изложены в рецензии, от которой я ни в какой мере не отказываюсь. Главное, что «убивает» Вашу статью, это несовпадение даты падения Тунгусского метеорита с датами пересечения Землей орбиты кометы Галлея, о чем я Вам уже писал. И никакие ссылки на модель В. В. Вячеславова (которого Вы даже не упомянули) и Б. В. Чирикова тут не помогут, ибо РЕАЛЬНАЯ орбита кометы Галлея, вычисленная по ее наблюдениям за три последних появления (1835, 1910, 1986), почти не изменилась и с орбитой Тунгусского метеорита не совпала. Точно так же слабо меняются орбиты потоков Эта-Аквариды и Ориониды, наблюдаемых ежегодно.

Чтобы опровергнуть это соображение, Вам надо сделать расчеты на ЭВМ с учетом возмущений планет и прочих эффектов и ПОКАЗАТЬ, что фрагмент кометы Галлея мог превратиться в Тунгусский метеорит… НАС МОГУТ УБЕДИТЬ ТОЛЬКО РАСЧЕТЫ, а не словесные заявления…

Что мог ответить я на это (почти повторяющее прежние доводы) письмо?.. Честно говоря, отвечать не хотелось, но, когда прошло несколько месяцев, я все же решил написать письмо. Долго думал, «кому» его послать?.. В итоге — написал главному редактору журнала В. К. Абалакину. Описав свои многолетние «мытарства», я дальше продолжил так:

«…Я готов поставить в столь продолжительной переписке точку. Но удивляет меня в данном случае только одно обстоятельство. Я посылал в редакцию официальный протокол заседания секции «Системных исследований и прогнозирования» Федерации космонавтики России, которая рекомендовала мою статью опубликовать различным журналам, в том числе и «Земле и Вселенной».

Больше того, я представил редакции две рецензии: доктора технических наук, профессора В. П. Сенкевича и доктора физико-математических наук, профессора А. Н. Румынского. Обе рецензии были положительны. И вот странное дело: официального ответа от редакции на все эти бумаги не последовало.

Вместо него я получил опять же письмо от тов. Брон-штэна В. А. этакого лирико-философского звучания, в котором ни единого слова не было сказано ни о решении секции, ни о рецензиях двух уважаемых ученых, ни о моих материалах, то есть письмах, снимавших, как мне кажется, все замечания рецензента…

Вот такая достаточно удивительная история приключилась у меня с Вашим журналом. Здесь действительно можно поставить окончательную точку…

Увы, но на этом эта «захватывающая история» не завершилась… Вскоре, почти через месяц, я получил такое письмо из редакции журнала:

«Уважаемый Алим Иванович!

К сожалению, мы не можем выполнить Вашу просьбу, так как указанных Вами рецензий у нас в редакции нет. Вы их нам не присылали. Папка от Вашей статьи и вся переписка сохранились, если были бы рецензии, сохранились бы и они. И в сопроводительном письме (которое мы Вам высылаем) ни слова об этих рецензиях, что еще раз подтверждает, что их не было.

Мне кажется, что если бы мы получили Вашу статью с двумя ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМИ РЕЦЕНЗИЯМИ, мы не стали бы снова отправлять ее на рецензирование. Очень жаль, что все так получилось!

С уважением,

А потом, спустя опять же некоторое прошедшее время, от нее же пришло еще одно письмо, и оно было уже действительно последним в этой многолетней «переписке»:

«Глубокоуважаемый Василий Иванович!