Ольга Щербатова - В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года

Этим завершился наш интересный, продолжительный обход Бейтензоргского сада, который, хотя и уступал по красоте посадки саду в Перадении, но был в ботаническом отношении гораздо богаче и поучительнее. Прежде чем проститься с нашим любезным проводником, мы посетили с ним различные здания, находившиеся в его ведении. То были музей с обширным гербариумом, ботаническая лаборатория с пятью тысячами с лишком томов, несколько лабораторий, темная фотографическая комната и помещения для фотографирования и литографирования растений, которыми занимаются специалисты по этим делам. Кроме того, для ученых посетителей, приезжавших на Яву с целью изучения ее флоры, устроена особенная лаборатория. Директор указал нам на законченность всех деталей последней, состоявшей из обширной залы в семьдесят пять футов длины, освещавшейся с двух сторон десятью окнами. У каждого окна был поставлен мраморный стол, снабженный всеми оптическими инструментами и другими приспособлениями, требующимися при ботанических исследованиях. При лаборатории имеется небольшой гербариум, библиотека и фотографическая комната. По словам д-ра Трейба, многие европейские ученые посещают Бейтензорг, в особенности немецкие и французские.

Напротив вышеописанных зданий тянется ряд навесов с соломенными плетеными стенами, где помещаются лесные растения, требующие более прохладного, защищенного от солнца положения.

Из ботанического сада я вернулась домой, а С. поехал к барону Суертсу де Ландас-Уиборгу, снабдившему его письмами к Суракартскому резиденту и к главному инженеру строящейся железной дороги из Гарута в Чилачап и посоветовавшему при этом избегать встреч в Джокьякарте с резидентом, отличавшимся неприятным характером. Кроме этих писем, мы получили от генерал-губернатора официальную бумагу, обращенную ко всем голландским служащим на Яве и предписывающую им оказывать нам во всем содействие. После чая мы поехали в практический ботанический сад, заведываемый д-ром Ромбургом, которого д-р Трейб предупредил о нашем посещении, и лично нас всюду водившего. Цель этого сада строго практическая, следовательно, в нем все направлено к тому, чтобы извлечь наибольшую пользу из пространства, находившегося в распоряжении управления. Все дорожки проложены под прямыми углами или параллельными линиями; между ними на опрятно содержимых грядках посажены деревья и растения, имеющие практическое значение и применение; так, мы видели здесь растения, из которых извлекается кокаин (Erythroxylon coca), перувианский [147] Перуанский. бальзам, пачули, какао, ваниль, арарут, кубеба, а также деревья арабского и либерийского кофе, стрихниновое дерево, из плодов которого получается nuxvomica, каучуковые и гуттаперчевые деревья. Из последних разновидность Pelagium (isonandra) gutta, дающая наибольший процент гуттаперчи, не растет в диком виде на Яве, но семена ее были приобретены д-ром Трейбом и теперь дерево это разведено в большом количестве ботаническим садом. Далее следовали сахарный тростник, табак, перец, чайные кусты, деревья, дающие таннин [148] Применяется при дублении кожи, крашении и в медицине. , разные масла, пряности, орехи мускатные, грецкие и пр. Кроме торговых и лекарственных растений, много есть и таких, которые служат полезным кормом для скота.

Здешний же сад не только делает наблюдения над культурой растений, но занимается также химическими их исследованиями, изучением присущих им болезней и производит опыты над улучшением различных полезных продуктов, как-то: чая, кофе, риса, сахарного тростника, индиго, хинного дерева и других.

Значительной долей своего успеха как правительственное учреждение Бейтензоргский ботанический сад обязан именно этому практическому отделу, благодаря которому правительство издавна уже имеет возможность раздавать даром семена и растения, потребные для многочисленных колониальных предприятий. Яванские ботанические сады не продают растений, а с известными условиями раздают их даром. Управление практического сада состоит из европейского директора и главного садовника, нескольких туземных помощников и семидесяти рабочих.

Бывшую у нас вечером жену Бауда я за нездоровьем не могла принять, но с нею виделся С., которому она передала, что муж ее нашел нам яванского слугу по имени Кромози, знающего немного немецкий язык и долженствовавшего служить нам курьером. Так как завтра мы предпринимаем путешествие внутрь страны, нам необходимо иметь человека, говорящего по-малайски и с которым мы сами могли бы изъясняться, так как Джон ничего не понимает из здешних наречий, а мой запас малайских слов пока еще весьма невелик.

Четверг 4 февраля, Синданглая (3500 футов). — В шесть часов утра мы отправили людей и багаж по железной дороге в Чианджур, откуда до Синдаглаи им следовало ехать шестнадцать верст на лошадях; сами же мы поехали туда же в экипаже (тридцать три версты) по прямой дороге, идущей через горный проход Мегамендунг в 4,586 футов вышины.

Со времени открытия железной дороги из Бейтензорга в Бандунг и Чианджур шоссе, по которому прежде поддерживалось сообщение с этими городами, запущено и на нем не содержатся более почтовые лошади. Нам пришлось устроиться с одним китайцем, взявшимся нас доставить в Синданглаю на своих лошадях без перекладки. Экипаж наш имел вид деревянного ящика, поставленного на четырех колесах, натянутого сверху парусинным тентом и имевшего внутри узкое низкое сиденье и маленькую дощечку спереди для кучера. В этот ящик были запряжены в ряд три маленькие тощие лошадки, которыми управлял китаец с босыми ногами и непокрытой головой, одетый в туго обтянутые панталоны, доходившие только до колен, и в полотняную белую кофточку. Толстую свою косу, заплетенную красным шелковым шнурком, он для большего удобства запрятал себе в карман. Экипаж был настолько узок и низок, что даже я не без труда в нем уселась; С. же со своими длинными ногами только после больших усилий кое-как поместился.

Выехав в семь с половиною часов утра, в чудную, не слишком жаркую погоду, мы тотчас за Бейтензоргом стали подыматься в гору, сначала мимо деревень и садов и затем через рисовые поля. Дорога, окаймленная живыми изгородями вьющихся и цветущих растений, затенялась высокими деревьями, растущими по ее сторонам; туземные опрятные плетеные домики с широкими верандами, где копошились полунагие ребятишки, перемежались иногда с красивыми виллами голландцев, сады которых нередко скрывались под громадными раскидистыми ветвями варингинов (Ficus sycomorus), этих столь типичных деревьев Явы. Стволы последних достигают неимоверных размеров, а кроны их настолько широки, что четыре или пять подобных гигантов затеняют целые большие площади. Между домами встречались также туземные лавки и рестораны, состоявшие из большого навеса с подмостком, на котором были расставлены блюда с различными яствами и неизменный чай; туземцы-посетители помещались тут же на полу, рядом с блюдечками, и предавались чаепитию или еде. Лавочники по большей части были китайцы, которые, подобно евреям у нас, забрали на Яве всю мелкую торговлю в свои руки.