Клаус Кёнлейн - Вирусомания

Важность этого процесса была подтверждена на международном совещании Института Пастера в 1972 году, 175 176и «устояла в начале 1980-х годов», по словам Валь Тернера (Val Turner), врача и члена Перт-группы (австралийской исследовательской группы). 177«Вирусы - это не голые фрагменты РНК (или ДНК). Это частицы с особыми размерами, формами и другими идентифицирующими признаками, которые обязаны копироваться вместе с живыми клетками. Они не будут размножаться в мёртвом мясе, так как бактерии. Это всё основа экспериментов, чтобы доказать, что наблюдаемые частицы являются вирусом, и это не изменилось за тысячу лет и, конечно же, не в 90-х годах».

Тернер использует понятный язык для описания науки: «Подумайте об этом как об отцовстве, в котором будут использоваться доказательства ДНК, обвиняемый - ВИЧ, а ребёнок - человек. Суть дела - доказательство того, что ДНК, которую вы обнаружили в человеке, - это та самая ДНК, которую вы обнаружили у обвиняемого. Учитывая, что в клеточных культурах появляются всевозможные частицы, и только некоторые из них являются вирусами, вы должны доказать, что (а) конкретная частица является вирусом, и (б) ваша ДНК взята от этой частицы. Как вы можете доказать (а) без использования электронной микроскопии (по многим причинам) и без очистки? Честно говоря, мы из группы Перт не понимаем эту одержимость фразами вроде «прежние данные устарели» или «наука должна меняться». Принцип Архимеда «должен меняться»? Неужели твёрдые предметы больше не вытесняют жидкость объёмом равному своему собственному объёму? Если всё должно быть «актуальным», то через десять лет ничто из того, что сейчас верно, уже не будет актуальным. То есть, что пока время течёт, ничто не может быть правильным.» 179Но это касается и ортодоксальных теорий!

Хорошо охарактеризованная структура вируса (очищенного вируса) теоретически может неопровержимо дифференцировать вирусы от вирусоподобных частиц. Если это произойдет, следующим шагом будет получение электронной микрофотографии очищенного вируса (конечно, доказательство того, что вирус существует, автоматически не означает, что этот вирус также является инфекционным, как это было установлено в 1960 году на конференции, организованной Нью-Йоркской академией наук). 179Но эта процедура редко проводится в современных вирусных исследованиях. Вирусы, которые предположительно угрожают уничтожить человечество (H5N1, вирус SARS и т.д.), очевидно, никто никогда не наблюдал. 180

«Около 1960 года, до появления современной молекулярной биологии, электронная микроскопия

считалась лучшим способом идентификации вирусов в клеточных культурах», - пишет профессор

патологии Этьен де Харвен (Etienne de Harven), пионер в области электронной микроскопии и

вирусологии. Исследовательская карьера де Харвена включает 25 лет в Институте Слоан-Кеттеринг в

Нью-Йорке, частном центре исследований рака, основанном в 1945 году, который быстро

продвинулся, чтобы стать крупнейшим в своём роде в США. 181«По этой причине лаборатории во

всём мире направили свои усилия в это время на наблюдение за частицами в раковых клетках с

помощью все более совершенных методов электронной микроскопии». В 1962 году центральная

роль электронной микроскопии была также признана на известной конференции «Cold Spring Harbor

Conference». Андре Львофф (Andre Lwoff), который три года спустя получил Нобелевскую премию по

медицине, был среди тех, кто назвал электронную микроскопию вероятным наиболее эффективным

методом доказательства существования вирусов; он предложил исследовать вирусы с помощью этой

182

процедуры и делить их на классы.

В центре внимания медицинской науки тогда (как сейчас) был рак. И поскольку у исследователей рака была идея-фикс о том, что вирусы определённо являются раковыми триггерами, 183они потратили много времени на доказательство наличия вирусов в раковых клетках человека с помощью электронной микроскопии. Но эти усилия не увенчались успехом. «Время от времени встречались только вирусоподобные частицы, в то время как вирусы определённых типов никогда не могли быть убедительно замечены», - сообщается в отчете де Харвена. 184

Охотники на вирусов были снова раздавлены этими научными новостями... Но научный мир стремится не публиковать негативные результаты, когда это возможно, - на научном языке это называется «предвзятость публикации» 185. Но всё же, достоверность исследований что новые запатентованные лекарства превосходят существующие (более дешёвые), или что существуют генетические маркеры болезни (интерпретируемые как факторы риска), или что статистические корреляции подтверждены клиническими испытаниями может быть установлена только путём публичного доступа к полному контролю проводимых исследований. В медицине неспособность сделать это ставит под сомнение безопасность и эффективность лечения, а также подрывает целостность научной литературы. Научные журналы должны защищать целостность науки, но они этого не делают. Как и в случае с большинством недостающих практик в медицинских исследованиях и практике, существует и финансовый мотив. И почему учёные кокетливо замалчивают публикации негативных данных? «В некоторых случаях, - говорит Скотт Керн (Scott Kern) из Университета Джона Хопкинса и редактор недавно созданного онлайн-журнала Отрицательные наблюдения в генетической онкологии, - «утаивание подобных данных не позволяет соперникам не тратить более время на исследования, которые основаны на ошибочной предпосылке, тем самым очищая поле для команды, которое знает, что, скажем, ген А на самом деле не вызывает болезни B. Всё это показывает, что в научных журналах не больше пользы, чем от таблоидов в супермаркетах, где вы не

186 187

можете верить всему, что вы читаете, да и не должны».

Ещё в 1960-е годы сложившееся научное сообщество смирилось с утаиванием в публикациях негативных данных, но неудачи охотников за раковыми вирусами были настолько повсеместны, что просто неизбежно, что одна или другая статья должна были просочиться в медицинские публикации. В 1959 году исследователь Хагенаус (Hagenaus ) сообщил в журнале Etude du Cancer о трудностях, связанных с выявлением любых типичных вирусных частиц в широком диапазоне образцов рака молочной железы. 188И в 1964 году учёные Бернхард (Bernhard) и Леплюс (Leplus) оказались безуспешными даже при помощи электронной микроскопии в обнаружении вирусных частиц, предположительно игравших роль в развитии лимфомы Ходжкина (лимфатического рака), лимфоидного лейкоза или метастазов (вторичных опухолей в различных частях тела). 189

Но эти научные исследования не остановили вирусных охотников ни на секунду. Вместо того, чтобы отрываться от своего туннельного видения, они ворчали про методологию определения вируса: например, над тем, что известно как тонкие срезы (образцы тканей, которые чрезвычайно точно расчленены и обрезаны до размера, чтобы их можно было наблюдать под электронным микроскопом). Тонкие срезы оказались эффективными бесчисленное количество раз, а также отлично работали с мышами. 190Но охотникам за вирусами нужен был козёл отпущения, и вместо того, чтобы пересмотреть модель «рак вызывающего вируса», они начали набрасываться на технологию тонких срезов. Считалось, что производство тонких срезов было слишком трудоемким и времязатратным. И у кого было время для этого, когда фармацевтические компании начали предлагать быстрые деньги для быстрых результатов?