Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Это не подразумевает утверждение, что преобладание частной земельной собственности и распространение крупного землевладения в таких цивилизациях, как традиционный Китай, были социально неуместными. Не были. Но распространение крупного землевладения, которое существенно изменило отношения между служившим и не служившим (дворянским) сегментами правящего класса, не привело к укреплению земельной собственности или к появлению независимых организаций собственников земли. С финансовой, правовой и политической точек зрения частная земельная собственность была так же слаба в момент окончательного упадка традиционного китайского общества, как и при его зарождении.

На основании этих фактов кажутся оправданными некоторые общие выводы. Во-первых, в гидравлическом обществе, как и в других институциональных образованиях, известна частная собственность. Человеческое существование на протяжении любого длительного периода времени невозможно без всеобщего понимания и упорядочения отношений между людьми и предметами или услугами. Даже заключённый имеет свою одежду, пока носит её, и многие рабы имели не только свою одежду, но также некоторые другие вещи. Крепостной в дополнение к своей земле имел много разных вещей.

В большинстве случаев владение и, конечно же, собственность признаются традицией. Где существует закреплённое в письменном виде право, важные формы собственности могут быть признанными и регулироваться специальными законами.

Это справедливо для всех обществ, включая те, в которых господствуют деспотические режимы. Самые простые соображения рациональности требуют, что даже тем, кто создают и изменяют законы деспотично и в одностороннем порядке, следует подчёркивать свою юридическую силу, не отменяя законы без необходимости. Показатель рациональности правителя является тем выше, чем более строго он сам соблюдает правила, которые наложил на своих подданных. Это также касается правил, связанных с частной собственностью.

Деспот Востока может покупать и продавать землю. Он может иметь частных ремесленников, производящих для него товары, и иногда может щедро платить им. Он может делать покупки у купцов без посредников. Во всех этих случаях он может установить низкую цену, хотя необходимости в этом для него нет. В Московской Руси это, скорее всего, было правилом, а в индуистской Индии классического периода купцы должны были соглашаться с любой ценой, которую считал подходящей царский оценщик. Но тот факт, что правитель и его чиновники платили за определённые товары и услуги, не опровергает деспотический характер режима. Он только показывает, что в общем и целом деспотический режим действует на основании правовых и имущественных правил, которые он установил.

Что верно для деспотизма Востока, не менее верно и для современного промышленного аппаратного государства. Для поверхностного наблюдения может быть достаточно наличия законов, касающихся собственности. Но только нереалистичный аналитик станет называть правительство Гитлера демократическим, потому что оно поступило с еврейской собственностью в соответствии с Нюрнбергскими законами. Или будет отрицать абсолютистский характер раннего советского государства, потому что оно покупало зерно по установленной правительством цене у крестьян, производивших продукцию индивидуально.

В дополнение к тому, что гидравлическая собственность является существенным признаком гидравлического общества, она также характеризуется разнообразием форм. Значительные частная собственность и предпринимательство могут появиться в промышленности и торговле, и частная собственность может распространяться и даже преобладать в земледелии. Представители полусложных и сложных моделей собственности поддерживают друг с другом и с государством отношения, существенно отличающиеся от тех, которые поддерживают представители простых моделей собственности. Этот факт позволяет нам на основании различных моделей собственности распознать различные подтипы социального строя в целом.

Технические преимущества, получаемые от методик, которые могут быть использованы только крупными бригадами, сравнимы с тем, что достигается за счёт индивидуальных усилий или в результате труда нескольких родственников, работающих вместе, или превосходят эти достижения. Но когда технические преимущества незначительны или отсутствуют, стимулы для индивидуальной деятельности имеют тенденцию становиться более эффективными.

Индивидуальная деятельность не обязательно базируется на собственности. Человек, занимающий какой-либо участок земли, может быть только его владельцем, но в домашинную эпоху при соизмеримых технических условиях такой человек мог работать продуктивнее члена бригады, который работал по найму. Поэтому повсюду в гидравлическом мире мы находим крестьян, которые обрабатывали свои земли индивидуально, а не коллективно; а где использование пригодных к труду животных увеличивало преимущества индивидуального земледелия, маломасштабный крестьянский труд также заменял единственную уместную в данном случае систему коллективного земледелия: систему государственных полей. В ремесленном производстве и торговле частное предпринимательство в основном базировалось на частной собственности. В земледелии частных владений обычно было достаточно для того, чтобы заставить крестьянина действовать с большой осторожностью. Аренда земли, как и крестьянская собственность, породила земледелие, которое по своей интенсивности сравнимо с садоводством.

Конечно, желание арендатора стать собственником земли является чрезвычайно сильным. Даже при самом удручающем финансовом положении большинство собственников-крестьян цепляются за свои поля в надежде на то, что неразумное налоговое давление ослабнет прежде, чем они будут вынуждены отказаться от своей собственности.

Основанное на праве собственности ремесленное производство выпускало много прекрасных товаров (текстиль, изделия из дерева, кожи и металла), которые восхищают исследователя гидравлической цивилизации, и гидравлические крестьяне, которые обрабатывали свои поля индивидуально, превосходили крепостных крестьян средневековой Европы в мастерстве и производительности. Так было тогда, когда эти крестьяне являлись лишь наследственными владельцами регулируемых земель, и так было даже тогда, когда они были арендаторами или частными собственниками земли. На самом деле не так уж и маловероятно, что причиной исключительной интенсивности земледелия в традиционном Китае было то, что частная крестьянская земельная собственность была распространена более, чем в любой другой крупной гидравлической цивилизации [208].